очень нудно 
94 
Возможно, Тоомен предполагала, что я ткну в ее сторону пальцем и скажу «паф!». Не знаю. Меня учили, что нет ничего глупее угроз. Оружие берут в руки, только чтобы им воспользоваться.
Пальцы мои сомкнулись на рукояти пистолета с такой силой, что прозрачная варежка лопнула, обрызгав каюту биогелем. Боевые программы выплескивались из твердопамяти огненным потоком, изумрудные росчерки тактических диаграмм застили реальность…
И я с изумлением увидал перед своим носом огромный черный туннель. Только хорошая реакция не позволила мне нажать на курок. Вряд ли у меня хватило бы времени увидеть в глубине дула короткую вспышку, прежде чем пуля вышибет мне мозги.
— Браво, — скучно заметила Тоомен. — Вы повели себя в точности, как я рассчитывала. К вашему сведению — все боевые программы, которыми снабдил своего лучшего агента директор Сайкс, — спасибо на добром слове, сударыня, но на лесть я не покупаюсь, — подверглись легкой модификации. Даже не они, а общий алгоритм целеуказания. Любая атака, направленная на меня, будет перенацелена на вас самого, герр Михайлов.
Наверное, это решение казалось ей изящным. Я попытался представить себе, какие вычислительные мощности нужно задействовать, чтобы вскрыть и перепрограммировать нейраугмент за те (только теперь мне пришло в голову глянуть в хронометр) двадцать минут, что я пробыл без сознания, и пришел к выводу, что моя пленительница склонна глушить рыбу динамитом.
А еще это был не самый логичный вариант. Конечно, без помощи боевых программ я не справлюсь с глубоко наращенным агентом. Но это — в открытом бою. Устроить Ибару несчастный случай с летальным исходом мне никто не помешает. Если только она попутно не поставила мне простенький гипнургический блок на любую агрессию в свой адрес. Нет, обождем с праведной местью…
И все-таки я бы на ее месте сделал из поверженного противника киберзомби. Или банальный труп.
Значит, я нужен ей в сознании. Для чего? Боится лететь к Самаэлю одна? Но у нее есть Лайман Тоу, спец-прекурсолог.
От раздумий меня оторвал неслышный писк биомонитора. Болевая блокада начинала сдавать. Я подбавил в кровь эндорфинов из аптечки — запас анальгетика близился к концу, но удовольствия слушать мои стоны я своей противнице не доставлю, — выпустил из сведенных судорогой пальцев пистолет и зашарил взглядом в поисках чего-нибудь, чем можно перевязать изувеченную руку.
— Придется вам помучиться еще некоторое время, — безучастно заметила Тоомен, отворачиваясь и переходя на связь через интербрейн. — Я бы принесла вам новую порцию биогеля сейчас, но мое внимание будет занято взлетом. При смене привода нарушились балансировка, а этот летающий гроб и без того трудно удержать в равновесии.
Меня передернуло. До сих пор мне не приходилось близко общаться с распараллеленными. Методика, позволяющая обходить аппаратно заданную линейность человеческого мышления, была разработана специально для агентов Службы, требовала, наряду с мощным интербрейном, проведения глубокой репрографии… и была якобы строго засекречена, хотя, как и многие другие разработки, эта очень быстро попала каким-то образом в руки самых неожиданных организаций, и теперь жертв многопоточного мышления можно было встретить и среди аналитиков национальных и корпоративных спецслужб, и среди групарей достаточно крупного калибра — впрочем, среди тех, кто мог позволить себе держать столь дорогостоящие живые игрушки, разница между государственным деятелем и преступником становилась сугубо академической. Методика не была стопроцентно надежной, случались сбои — да и психика распараллеленных не всегда выдерживала нагрузку, но меня пугал сам факт, что Линда Тоомен подверглась малодоступной и дорогостоящей модификации. Это автоматически поднимало в статусе ее нанимателя.
— Так что… — Она неопределенно повела лопатками, и мои искусственные мышцы, повинуясь чужой команде, разом расслабились, оставив тело вялой медузой расплываться по койке. — Полежите спокойно. После выхода на расчетную траекторию я отвечу на некоторые вопросы.
— Слушаюсь, госпожа Тоомен, — криво усмехнулся я, пытаясь пристроить руку так, чтобы ободранные пальцы не касались мучительно шершавой ткани. — Или прикажете называть вас «агент Линда»?
— Мне понравилось условное имя, которое вы мне дали, — заметила она равнодушно. — Ибар. Оно так изящно связано с шаблоном, который Катенька пыталась внедрить — не без моей помощи и с моими… поправками. Хотя мой наниматель пользовался другим именем. Он называл меня… Марго.
94 
