21 
— Скажете тоже, Сергей Николаевич…
— Ну, все-таки! Вот, ползет такой маньяк… Что делать будешь?
Маша отворачивает полу курточки и щелкает пальцем по пистолетной кобуре.
— Вам ясно? — поворачиваюсь я к правозащитнику. — У нас каждый может постоять за себя. А ежели маньяк будет не один — так и у соседей стволы есть…
— Это беззаконие и произвол! Даже у преступников есть права!
— Все права преступника заканчиваются у чужого забора! — металлическим голосом отрезаю я. — И этот постулат пересмотру не подлежит! Вообще! Никогда! Жертва имеет больше прав на оборону, чем преступник — на жизнь!
Капышев смотрит на меня, как на чудовище. Плевать!
— Вы беретесь защищать других? Хорошо! — продолжаю свою речь. — Позвольте вас спросить — каким образом? Оружие у вас есть?
— Нет…
— Так получите! В чем проблема?
— Я принципиальный противник вооружения населения! Вы за это ответите! Это беззаконие!
Все. Устал я от этого крикуна. Как же он меня достал…
— Подытоживаю. Как правозащитник — вы нам не нужны. Себя-то защитить не сможете в случае чего. К вам самому охранника надо приставлять. Но здесь лишних людей нет. Последний раз спрашиваю — что вы умеете делать?
— Это произвол!
— Так. Машенька, оформи гражданину Капышеву выдачу продпайка на неделю.
— Хорошо, Сергей Николаевич.
— Выдать ему необходимый инструмент, палатку и все, что в этом случае полагается. Оружия не выдавать — он у нас пацифист. Медведя уболтает при необходимости.
Поворачиваюсь в его сторону.
Столичная знаменитость полностью выбита из колеи. Куда только гонор девался?
— Охране приказ — в город и на объекты не допускать! Переговоров не вести. Разрешаю применение оружия.
— Сделаем, Сергей Николаевич, — кивает девушка.
— Вот так, Сергей Адамович! Ваш мир закончился. А в этом вы себе места не нашли. Не захотели. К большому сожалению многих «продвинутых» людей, дармоедов здесь не приветствуют. И болтовней на жизнь не зарабатывают. Восторженной публики у вас и вам подобных деятелей больше не будет. Идите и устраивайте свою жизнь так, как до этого поучали других. Надеюсь, вам повезет…
Когда за ошалевшим «правозащитником» закрылась дверь, поворачиваюсь к девчонкам:
— Вот таких деятелей, милые вы мои, к нам на пушечный выстрел подпускать нельзя! Отрава это… хуже наркоты! Так что — смотрите в оба, на вас вся надежда.
И снова — повседневная круговерть.
Вернулись машины, отвозившие таджиков, и меня отловил в коридоре старший лейтенант из уиновцев, командовавший этой колонной. Заодно и охраной, так сказать, во избежание…
— Тут ведь какое дело, товарищ майор… Сложилось у меня впечатление, что они совершенно сознательно на этот отъезд пошли.
— Ну да. Их же руководство на этом и настояло.
— Я не это в виду имел. Вы за их погрузкой не наблюдали?
— Нет. Только за отъездом. А что?
— А я вот за выгрузкой смотрел. И есть у меня такое ощущение, что они не просто уезжали — вывозили что-то. Весь груз они просто через борта вывалили, а вот часть его с великим бережением и по возможности незаметно перетаскали сразу же поглубже в кусты!
— И что там было? Удалось посмотреть?
— Увы… — разводит руками офицер. — Проверить возможности не имелось! Маленькое что-то, а что именно? Бронетранспортер туда не прошел бы, а бойцов, помимо водителей, у меня всего четверо. Посылать их одних? Лес густой, а там все-таки почти сотня здоровых парней была! Не дали бы эти деятели груз без стрельбы досмотреть…
— М-м-да… Это уж мы здесь лопухнулись! Надо было повнимательнее за ними смотреть! Ну, да ладно, что уж теперь говорить? Уехали — и хрен с ними! Чуток с делами разгребемся — наладим к ним туда разведку, пусть проверят, как они там устроились…
Оптимист! Разгребешься тут…
Для начала меня отловил Калин и ехидно поинтересовался наличием совести. Обалдев от такого напора, удивленно спрашиваю — какая муха его укусила?
— Речная!
— А что, такие бывают?
— Ты, майор, не прикидывайся! Я тебе серьезно говорю! Ты почему мне про корабли ничего не сказал?
— Про что?!
Как стало ясно из последующего разговора, в городе имелась река. Ну, положим, про это и раньше знали. А вот про то, что на реке присутствовал еще и небольшой флот…
— Парочка буксиров. Не бог весть что, но все-таки. Несколько барж разного назначения. Один кораблик — типа речного трамвайчика. Старье жуткое — но на ходу, представляешь?! Один очень даже нехилый катер. Надо думать, кому-то из местных заправил принадлежал. Все прочее сильно от взрывов и последующих пожаров пострадало, теперь разве что на запчасти пойдет… — перечисляет Сергей, таская меня по коридору.
21 
