Люди, готовясь к гипотетической драке с тсареш, возились долго. На обед прервались когда уже больше половины третьей смены прошло. Мне из фургона ничего видно не было. Только один раз повозка дернулась немного проехала и остановилась. Наверное передвигали его в начало каравана, как майор говорил. Я уже всерьез проголодалась и собиралась кричать, только не могла решить кого именно из них звать, когда в фургоне появился майор и потащил меня обедать.

Готовил на этот раз не Стингер, а Тирли. И готовили они что-то свое, я такого никогда не видела, поначалу даже есть было боязно как то. Что-то длинное, белое, склизкое… Правда посмотрев как люди все это потребляют, решилась попробовать. Уж если они не бояться, то и мне как-то не положено. Оказалось получше чем каша Стингера. На вкус хлеб из пшеничной муки напоминает, только они туда еще солонины накидали и чего-то из овощей покрошили. Ничего так варево оказалось, сытное на удивление. Я одну тарелку сжевала и как-то больше и не хотелось. Хотя до этого есть готова была не останавливаясь.

Потом майор своих людей опять работать разогнал, а меня в фургон отнес. Я думала он тоже убежит, но остался.

– Шелли, ты как поговорить немного? – спросил майор вытаскивая из своих сумок несколько листов бумаги, какую-то странную коробочку черного цвета и их весьма необычную самописку, совершенно не похожую на наши. О как, когда это он все на себя по новой нацепить успел то? Я завозилась пытаясь устроиться поудобнее, и при этом не потревожить раненую ногу. Плечом не шевелить я уже приноровилась. В итоге скрутила в одеяло комок и запихала его под спину.

– Ну можно, – улыбнулась человеку. Про то, что я на него обижалась, я уже как-то забыла. – А о чем?

– Как ты сама догадалась, мы не из этого мира, – начал майор, очень естественным для себя, похоже, жестом почесывая самопиской затылок. – И абсолютно ничего о нем не знаем. Ну почти ничего…

– И ты хочешь, чтобы я тебе все-все-все рассказала?

– Ну не все… Но кое-что хотелось бы услышать. Давай так, я буду задавать вопросы, а ты ответишь. Если я вдруг чего-то спрошу, о чем не принято говорить или еще там что, ну вроде как с моим прозвищем, ты говори сразу, ничего страшного.

– Хорошо, – кивнула я. – Папа очень постарался, чтобы дать мне хорошее образование. Единственное, чего он не хотел для меня, так это карьеры воина. Просто для нашего народа я довольно слабенькая и болезненная… Если встретишь других тифлингесс – сам увидишь. У нас то в караване в этот раз как-то одни мужики подобрались. Так что никаких военных тайн клана я тебе не смогу рассказать просто потому, что их не знаю… А так, постараюсь ответить.

– Ладно, – майор, чем-то щелкнул на своей коробочке, – Ты упомянула что этим миром правят вампиры, ты назвала их тсареш. И сказала что у них несколько государств, эээ, семей, если я правильно запомнил. Давай сперва про них, кто у них главный, как строятся взаимоотношения между семьями, их иерархию, как они относятся к остальным расам…

– У них не государства, у них именно семьи, – начала я, – правит семьей Древний. Точнее правит не совсем правильное слово, Древний и есть семья, а все остальные тсареш – это источники его силы и его инструменты для взаимодействия с окружающим миром…

Надо же, а мне казалось я уже забыла все эти нудные уроки, по политической географии. За полной их ненадобностью. Ну кто из разумных на Дее не знает, кто такие Древние. И кому наоборот интересно знать его отношения с высшими и приближенными. Все равно, подавляющие большинство разумных стараются с тсареш не встречаться. А если и встречаются, то максимум со старшими. То что мой отец вел дела с одним из приближенных явилось в свое время для меня полной неожиданностью. И сейчас буквально вбитые в мою несчастную голову все эти знания, о политическом устройстве нашего мира всплывали, подгоняемые вопросами майора. Ага, именно вбитыми, политику преподавал мастер войны и за невыполненные задания обычно прописывал три-четыре малые стражи дополнительной физподготовки после занятий.

  85