Глава 1

Удалившись от лагеря на довольно приличное расстояние, Тутмос и его спутница остановились, наконец, перед древней нубийской пирамидой, служившей, вероятно, усыпальницей одному из местных вождей. Хафра спешно укрылся в зарослях кустарника, раскинувшихся буквально в нескольких шагах от заговорщиков, и замер.

Эрпатор освободил свою ношу от льняной ткани, и в лунном свете блеснули две золотые фигурки. «Великий Ра, это же хаммететы! – от волнения жрец, несмотря на то, что ночи на нубийской земле были далеко не жаркими, мгновенно покрылся липким потом. Будучи человеком образованным и перечитавшим не одну сотню хранящихся в храмах Ону и Авариса свитков, он, конечно же, без труда догадался, что Тутмос держит в руках Ковчег, некогда принадлежавший Гору, первому фараону Та-Кемета. – Вот, значит, для чего эрпатору понадобилось Посвящение! Выходит, Золотой доспех был лишь одним из шагов к заполучению Ковчега?! Но как ему удалось его разыскать? Ковчег Могущества считался безвозвратно утерянным, ибо после войны Гора и Сета о нём не упоминалось ни в одном из древних свитков…»

Меж тем Тутмос установил Ковчег на камень, лежавший на земле примерно в пятидесяти локтях от нубийской пирамиды[99], после чего открыл эбеновый футляр и извлек из него жезл-урею.

– Позволь мне прикоснуться к нему, господин, – заворожено попросила Фарбис. – Я впервые вижу его воочию, да к тому же так близко…

Тутмос, молча, протянул женщине жезл, и она с благоговением приняла его.

– В центре крышки Ковчега есть специальное отверстие, – подбодрил эрпатор наложницу, – можешь сама вставить в него жезл…

Фарбис, благодарно взглянув на повелителя, приблизилась к Ковчегу и аккуратно поместила жезл между хаммететами.

– Что ж, кажется, все готово, – проговорил эрпатор взволнованно, ибо настал момент, ради которого он прошел в свое время тяжкий обряд Посвящения.

Решительно скинув с себя плащ, Тутмос остался в короткой тунике и надетом поверх неё Золотом нагруднике. Затем, охваченный душевным трепетом, он коснулся глаз уреи, и мгновением позже хаммететы «исторгли» из себя два голубых луча, которые тотчас принялись скользить по украшавшим божественный доспех драгоценным камням.

Фарбис замерла от изумления: ради одного только этого зрелища стоило покинуть родные стены храма Птаха!

Когда лучи достигли последнего камня и вернулись в «недра» хаммететов, эрпатор, восстановив в памяти «подсмотренные» в Чертоге богов события вековой давности, нажал на «глаза» уреи повторно. И почти в тот же миг из них низвергся мощный луч света, устремившийся в сторону стоящей напротив пирамиды. Раздался гулкий звук, земля под ногами содрогнулась, и стены кирпичного сооружения покрылись сначала, подобно паутине, сетью светящихся трещин, а затем, издав словно бы «последний стон», рухнули прямо на глазах, превратившись в груду бесформенных камней.

От страха Фарбис прижалась к Тутмосу, и он крепко обнял ее.

– Теперь я понимаю, почему Гора называли Богом света, – потрясенно промолвила женщина, когда стихли последние звуки рассыпавшихся в прах осколков кирпичей. – Потому что он умел управлять им!..

Хафра, все это время наблюдавший за действиями эрпатора из своего укрытия, с ужасом вдруг почувствовал, что глаза его застилает пелена. Из опасения потерять сознание и обнаружить тем самым своё присутствие, он, собрав последние силы, поспешил неслышно ретироваться.

  111