49 
— Я не стыжусь Ника. Иначе разве я пригласила бы его организовывать недавний прием?
— Я не говорю о деловых качествах. Я совсем не сомневаюсь в его способностях в данной области. У нас теперь целый список тех, кто был на празднике и кто желает пригласить его для выполнения аналогичной работы.
— Минутку, — вмешался Ник. — Я, между прочим, тоже тут, в этой комнате. — Но никто его не слушал.
— Список? — переспросила Санни. Ник обернулся к ней.
— Что тут такого невероятного?
— Ничего, конечно. — Она крепко обняла его. — Это замечательно!
— Видала? — сказала Бенни, призывая Фрэнсис к вниманию. — Я тебе говорила, что дело выгорит. Не тяни, не давай им расслабляться.
Санни не разжала объятий, но отвести глаз от бабушки была не в силах.
— Что у вас еще? — Сердце ее переполняли любовь и надежда, но внезапно туда закралось опасение. — Что-то относительно дедушки?
— В некотором роде, — кивнула Фрэнсис. Увидев страх на лице внучки, она поспешила добавить: — Он спокойно отдыхает наверху. Опасности нет.
Санни облегченно вздохнула.
— Слава богу. — Ник сжал ее руку, и она благодарно ему улыбнулась. Сразу припомнилось, что следует делать дальше. — Бабушка, мне надо тебе кое-что сказать. Кроме работы в компании, я хочу иметь собственную жизнь. Я уже говорила с дедушкой. Он не захотел меня понять. Но все равно. Я не изменю своего решения.
— Дорогая моя, прошу тебя. Мы все в курсе относительно твоего решения отдавать «Чендлер Энтерпрайсиз» лишь часть жизни.
— Правда? И дедушка? Что же он говорит?
— Отложим вопросы бизнеса на потом, — вмешалась Бенни. — Ты снова уклоняешься в сторону, Франни.
— А каким образом вы снова повстречались? — поинтересовалась Санни.
— Я столкнулась с Франни в тот день, когда приходила обсудить организацию приема. Она как раз пришла, а я собиралась уходить после разговора с Мэри Энн. — Бенни одарила Фрэнсис добродушной улыбкой. Та явно была не в своей тарелке от общего пристального внимания. Санни не переставала удивляться, что бабушка позволяет так с собой обращаться.
— Мы премило побеседовали о вас.
— Да? — воскликнули хором Санни и Ник.
— Да, — подтвердила Фрэнсис. — Так и было. У нас с Бенни обнаружилось много общего. В итоге мы пришли к выводу, что вам необходимо быть вместе.
— Да?
Лоб Фрэнсис прорезала недовольная морщинка, но Санни уже не могла сдерживать улыбку.
— Франни хорошо понимает, что значит оказаться перед выбором — семейная честь или любовь.
Улыбка Санни сползла с лица. Она внезапно подумала, какой, интересно, была бабушка в молодости.
— Я всегда думала, что ты выбрала дедушку и жизнь в клане Чендлеров потому, что тебе так хотелось.
— Моя семья много сделала для меня и, в свою очередь, ожидала многого взамен. Брак с Эдвином был во всеобщих интересах.
— Ты хочешь сказать… что не любила его? — Санни самой было непонятно, почему она так шокирована. Бабушка и дедушка никогда не были образцовой парой, из тех, которых приводят в качестве примера для подражания. — Но ты так о нем заботилась…
— Я заботилась о нас обоих. Мне приятно отметить, что награда за мои труды превзошла все наши ожидания. Не пойми меня превратно, Сюзан. Я очень уважаю твоего деда, так же, как и он меня.
— Но… — Ее губы приоткрылись — по мере того как она начинала понимать. — Был кто-то другой, да?
— Конечно! — Фрэнсис не сумела скрыть гримасу боли. — Но прошло уже больше пятидесяти лет.
— Если бы тебя разлучили с Ником, смогла бы ты забыть? — вставила Бенни.
Санни никогда еще не разговаривала с бабушкой откровеннее. К тому же при посторонних.
— Нет. Ты бы помнила всю жизнь. И никогда бы не простила себе, что предпочла обязательства перед семьей собственному счастью. — Бабушка отвернулась, пытаясь скрыть переживания.
Бенни подала реплику:
— Вот что у нас общего, Никколо.
Настал черед Ника изумиться.
— Погоди-ка. Я точно знаю, что вы с Салом очень любили друг друга.
Лицо Бенни просияло.
— Да, ты прав, конечно. Ожидалось, что после смерти матери я останусь дома и помогу отцу поднимать младших братьев. Я была старшей, там было мое место.
— Но ты не осталась, — прошептала Санни.
— Нет. Я встретила Салваторе и приняла очень сложное для меня решение уехать с ним в Америку. Мне было всего семнадцать. Я очень беспокоилась об отце и братьях, но никогда не пожалела, что не отступилась от своего счастья. После того, как мы открыли ресторан, я побывала в Италии, говорила с отцом. Он был очень обижен и так и не простил меня. Но мои братья, оба счастливо женатые, поняли мое решение.
49 
