очень нудно 
44 
Сухопутного пути в одиночку через Плохой Лес, горы и ареал африканского беспределья я пока и рассматривать не хочу — столь он непредсказуем и опасен. Дорога вроде есть, да толку от нее, в моем случае, немного.
Рекой же, кроме как путешествие на «Клевере», вариантов не просматривается. Теоретически можно втихушку сколотить плот и начать авантюрный сплав по Рейну — и такой вариант я тоже держу в голове. Однако процент ожидаемой удачи миссии резко упадет.
Поэтому и принял предложение шкипера.
Поставил машину у причала, захватил оружие и по красивеньким сходням со стойками и навесными перильцами перебрался на борт белого пароходика, напоминающего какое-то рыболовное судно. Скошенная высокая рубка вынесена вперед, на корме — две мощные лебедки. И пулемет «солотурн» на турели. В новых реалиях чисто мирного судна на реке быть не может — все, так или иначе, готовятся к встрече с неприятностями.
Традиционный короткий гудок.
Толчок привального бруса — поехали!
Двигатель осторожно забасил свое вечное «гум-гум-гум», выбросил клубы синего дыма и затарахтел громче, преодолевая инерцию судна. Отчаливал шкипер мастерски, осторожно, но уверенно. И сразу начал разворот на север, ставя судно против течения.
Мимо нас медленно поплыли берега.
Даже в этом мире Рейн весь какой-то европейский. Уверенный в себе, но пикниковый, рекламный, приглашающий построить дачу и эллинг с дорогим катером, — не успеваешь отмечать подходящие места. Это широкая водная артерия. В районе Замка ширина русла — метров семьсот, но шкипер «Клевера» утверждает, что к югу есть места, где Рейн разливается до километра, а то и больше.
В районе Берна спокойная река по обе стороны оконтурена волнистой полосой смешанного леса, никакой тайги, что окружает мою избушку, тут не наблюдается. Деревья невысокие, плюшевые — детсадовские дети такие рисуют с маленькими облачками игрушечных крон. Несколько оттенков зеленого почти не разбавлены темными прожилками ельников, а вот лиственных пород много. Как я понял, напротив Замка равнинная тайга начинается за рекой, дальше к востоку. Кто там живет, кто у анклава в восточных соседях, швейцарцы не знают. Они вообще не любопытны, я так и не нашел каких-либо признаков деятельности внешней разведки, работы разведгрупп или хотя бы дальних рейдов охотников. Берн игнорирует левый берег реки, заботясь об одном: как бы оттуда кто не нагрянул в незваные гости. Левый берег обследован всего лишь на три километра в глубину — посчитали, что этого достаточно.
— Ули, а кроме «Клевера», кто ходит по реке?
— Из крупных судов?
Ну конечно, мотобот шкипера — судно крупное. Крупнее нет.
— Да, таких, как твое.
— Только мой «Клевер» и «Меконг». На нем капитаном работает отличный парень из Лаоса, хоть и мусульманин, — я вас непременно познакомлю, — протягивая мне чашечку с ароматно пахнувшим кофе, пообещал Маурер. — Мелочь вроде катеров и мотолодок я не считаю. У нас таких четыре штуки, у индусов гораздо больше… А простых лодок у них не счесть.
К югу от Берна по Рейну, километрах в двухстах по тому же правому берегу реки, поселился селективный анклав индусов. Знания о нем у простого народа Базеля весьма скудные.
Столица «этой» Индии — Храм Нью-Дели.
Как я понял, у индусов примерно такая же система. Их селекты точно так же вооружились, как в хунгузский набег, спрятались в Храме за каменными стенами и оттуда лимитированно подкармливают свою «подушку», настоящий и буквально также названный конгломерат, воплощение мешанины народов — Шанхай. Говорят, там даже китайцы водятся, хоть и немного. Где находится базовая китайская селективка — никто не знает.
Первыми в шанхайский анклав влились шриланкийцы и бутанцы. За ними последовала Мьянма, Бангладеш и Непал. Позже присоединились лаосцы. Почти все эти монокластеры — по двадцать четыре человека изначально — оказались относительно недалеко друг от друга. Вот эти монокластеры Шанхай и образовали. Позже туда же влились индийские «лосты» — очень много, по местным меркам.
Многие люди и некоторые монокластеры выходили к Нью-Дели: блестящая на всю округу сусальным золотом, высоченная остроконечная башня Храма видна за многие километры. Местность в тех краях равнинная, гор поблизости нет, непролазной тайги тоже.
Все монокластеры конечны — есть в нем двадцать четыре, к примеру, бирманца, и больше их нет нигде. А вот селективному кластеру в качестве средства увеличения численности Кураторы рассыпают по округе кучки «лостов», людей той же, базовой национальности.
44 
