очень нудно 
46 
Двигатель заработал громче, по бортам зажурчала вода — судно набирает скорость, Ули пробует обороты.
— Слушай, Тео, ну хоть ты-то слышал о немцах? — спросил меня шкипер, осторожно манипулируя сектором газа.
Все, копилка этого вопроса полная, вот уже и Маурер спросил меня о германцах — последний из знакомых или случайных людей, задавших мне этот вопрос, как ни странно. Типа раз рейнджер, то уж точно слышал. Хоть что-то! Тайна места германской дислокации — это единственное, что интересует «виксов» по-настоящему. Без немцев по соседству им неуютно, как и влившимся австриякам. А с Россией, которая явно в теме, они не контачат. Вроде бы русские по радио что-то о них упоминали.
— Нет, дорогой Ули, не слышал, — не смог я помочь шкиперу.
Ну не могу его обрадовать, действительно не слышал. Хотя эфир слушаю постоянно, за хорошие деньги купил себе переносной сканирующий «кенвуд». А еще маленький «ямаховский» генератор. Эфир тут живой, но почти все переговоры мощных станций селективных анклавов идут в зашифрованном виде — кто и с кем общается, понять невозможно. Как рассказывают знающие люди, поначалу французы открыто выходили в эфир, вроде они с русскими общались. А чего это он про франков не спросил?
— Жаль… Думал, знаешь что-то, расскажешь старине Ули… — Похоже, шкипер не совсем поверил в мою неинформированность. — Ну может, хоть о французах знаешь поточнее?
Вот теперь хорошо! Обе копилки полные.
И о франках, и о немцах меня начали спрашивать практически сразу же. Тем более мне удивительно, что у них разведки нет. Даже антенны на главной башне Берна стоят колхозные, несерьезные…
По берегам постепенно появляются холмы, местность опять меняется на горно-таежную.
Гигантский благодатный природный оазис среди гор и чащоб, который Писатель подарил свиссам, заканчивается. Дальше река изобилует поворотами, а еще выше начинаются перекаты, по которым без точного знания фарватера на таком судне не пройдешь. Ули фарватер отлично знает, но плыть туда сегодня не намерен, скоро развернется к родному причалу.
— Герр Маурер, впереди катер! — крикнул рулевой. — Это «Гугль»!
Действительно впереди, прямо по курсу на воде покачивалось темно-синее пятно небольшого скоростного катера. Рыбачит кто-то?
— О! Точно, «Гугль». Это лодка Ленни! У девки опять что-то случилось, Ганс, лево руля, подходим осторожно, — приказал Ули и, выходя из рубки, потянул меня за собой.
«Клевер» медленно покатил по спокойной воде к дрейфующему катеру, на борту которого красовалась надпись «Google». В моторной лодке совершенно спокойно сидела и курила сигарету девушка в черном, знакомая мне по рассказам базельских сплетников. Колпак подвесного мотора снят. Ого! Четырехтактный «эвинруд», экономичная и мощная модель.
Дождавшись, когда судно подойдет достаточно близко, шкипер набрал в грудь побольше воздуха и настоящим боцманским голосом заорал:
— Алло, Ленни! Черт побери, что-то часто мы с тобой встречаемся в такой ситуации! Что на этот раз?
Переключившись на нейтраль, рулевой подвел пароход так, чтобы он начал дрейфовать в пяти метрах от моторки.
— Алоха, старый развратник, уже починился, — угрюмо поприветствовала капитана странная девица. — Похоже, опять свечи.
— Слушай чаще папу Маурера — и не будешь стоять посреди фарватера! Так и не купила? — с укоризной констатировал наш шкипер.
— Теперь уже придется, — признала владелица модной посудины.
Это Ленни Кальми-Ре.
Ну и фамилия… То ли дело — Потапов. Правда, мою натурально русскую фамилию тут постоянно стремятся исковеркать — то в Потэ, то в Потти. Теодор Потти, вот так вам!
Ули про нее мне уже рассказывал, и не раз. А кто не рассказывал… На кухне у фрау Амманн работает женщина, с которой эта самая Ленни поддерживает хоть какой-то контакт, так что Моника любезно просветила меня относительно этой импозантной особы.
— Дорогой Тео, слушайте меня: она вам не пара. Вы человек обстоятельный, скоро разбогатеете на своих трофеях, бросите это опасное ремесло и осядете в Базеле. Эта девица — не от мира сего. Порой я просто не верю, что она из Женевы…
Я в Женеве не был, но, думаю, добрая фрау Моника живет в плену иллюзий. Женева, сто пудов, и не такое вытерпит.
Ленни прибыла сюда в числе последних «лостов». Уже само появление ее в анклаве было экзотическим: она приплыла на этом самом катере, но без мотора и весел, лишь с примитивным шестом, — откуда-то сверху. С маленьким рюкзачком, голодная и обтрепанная, но с самозарядной гладкоствольной «береттой» в руках, что сразу же заставило ее побаиваться и уважать. Тем более что ствол у нее был не один.
46 
