3 
Йен всегда сам проявлял свои снимки. Ему нравился этот неторопливый, методичный процесс, проходивший в темной комнате при таинственном свете красных ламп. В эти минуты он отдыхал от суматохи дня и чувствовал себя средневековым мудрецом, алхимиком, благодаря магическим действиям которого на бумаге появляются картины и лица.
Сейчас перед ним лежали три фотографии, которые он сделал сегодня в аэропорту. Он медленно переводил взгляд с одной на другую, всякий раз поражаясь, что Сандра нисколько не изменилась с той далекой поры, когда он был влюблен в нее. Да и сам я ничуть не изменился, горько подумал Йен, чувствуя себя по-прежнему готовым на безумный поступок, чтобы поразить воображение этой женщины.
Конечно, он не раз видел ее фотографии в модных журналах, в разделах светской хроники. Особенно много их публиковалось лет пять назад, когда все первые страницы пестрели сообщениями о свадьбе Сандры Хасси и миллионера Рудолфа Эшвуда. С той поры молодая пара постоянно находилась в центре внимания прессы: они украшали своим присутствием все великосветские вечеринки, участвовали в благотворительных мероприятиях и вообще задали тон общественной жизни.
Йен не особенно следил за жизнью Эшвудов — ему своих забот вполне хватало. Но даже он знал, что с недавнего времени Рудолф стал активно заниматься политической карьерой, примкнув к правящей партии и сделав несколько громких заявлений. Он явно готовился к следующим выборам, и ни у кого не возникало сомнений, что Эшвуд пройдет в парламент. Он принадлежал к тому типу людей, которые не останавливаются на полпути к цели, к тому же на его стороне выступала очень авторитетная особа по имени Удача.
Рудолф с рождения обладал богатством, властью, весом в обществе, к которым другие люди стремятся всю жизнь. Он был умен, остроумен, очарователен и в то же время мог изобразить «своего парня», который играет с рабочими в футбол или жует хот-дог во время торжественного открытия нового завода. К тому же у него была великолепная жена. Сандра Хасси, дочь небогатого, но весьма родовитого лорда. Выйдя замуж, она целиком посвятила себя мужу. Чем не идиллия?
Однако, судя по этим фотографиям, семейная жизнь Эшвудов была далека от совершенства. На лице Рудолфа застыло злобное, напряженное выражение, одной рукой он крепко обхватил плечи жены, словно не давая ей вырваться, другой держал ее руку, так что Сандра находилась как бы в кольце его объятий. И этот кровоподтек на лице…
Йен покачал головой. За эти негативы он мог бы получить хорошие деньги. От политических противников Эшвуда, или от модного журнала, или от тех и других вместе, или даже от самого Рудолфа. Но он не собирался их продавать. Дело касалось Сандры, и он не мог выставить ее личную жизнь на всеобщее обозрение. Ни за какие деньги!
Детектив разложил снимки по двум конвертам, а пленку спрятал в сейф, стоящий в кабинете. Потом вызвал свою верную помощницу Оливию Ларкин.
— Лив, вот это фотографии дамы, за которой я присматривал сегодня днем. Часов в семь в контору заедет ее муж, и ты их ему отдай. Меня не будет. Тебе придется самой с ним поговорить.
— Ладно, Йен, как скажешь, — кивнула Оливия, черкнув что-то у себя в блокнотике. — Кстати, пришло новое дело о коммерческом шпионаже, думаю, тебе стоит заняться самому, — добавила она, протягивая шефу папку с бумагами. — Здесь все данные.
Но Йен отрицательно помотал головой.
— Нет, я ничего брать не буду. Отдай все Питу, он сейчас более или менее свободен.
Она внимательно посмотрела на него.
— Йен, что-то случилось? У тебя какие-то неприятности?
Бесполезно было утаивать что-то от Оливии. Они понимали друг друга с полуслова, и раз она заметила, что шеф расстроен, значит, нужно выложить все как есть.
— У меня-то все хорошо, — пробормотал он с усмешкой. — А вот кое у кого действительно проблемы. — С этими словами Йен вынул из другого конверта три фотографии.
— Это же Эшвуды! — воскликнула Оливия, бросив внимательный взгляд на снимки. — Ничего себе! Знаешь, сколько можно получить за эти картинки? — Ее голубые глаза заблестели.
— Нет, Лив, никаких денег. Когда-то мы с Сандрой были знакомы, — тихо произнес Йен и замолчал, но Оливия поняла все без слов.
— Ты и Сандра Эшвуд? Гмм… так вот почему ты до сих пор не… — задумчиво протянула она, но не договорила и перевела разговор на другое: — Ладно, пойду передам это дело Питеру.
3 
