29 
Я молча ждал реакции Сони. Она тоже молчала, глядя прямо перед собой.
— Ты согласна? — спросил я, когда молчание стало действовать на нервы.
Соня пожала плечами. Потом спросила, не смотря на меня:
— Зачем тебе это?
— Сонь, я же вижу, что тебе больно говорить. Покажем тебя врачу, может быть все можно исправить, — сказал я, нежно прикасаясь к ее ладошке. Подтянув ее руку к себе, нежно поцеловал ее ладонь, — А я не хочу, чтобы тебе было больно.
Соня как-то резко напряглась. Выдернула свою ладонь, подтянув колени к себе, обхватила их руками и уткнулась лбом в коленки. Через секунду заметил, что ее спина подрагивает. Черт, моя малышка плачет!
— Сонечка, ну что ты! Не плачь, милая, — нежно сказал я, поглаживая ее по спине. Она продолжала плакать, никак не реагируя на меня. Выйдя из машины, оббежав ее, открыл дверь, — Ну все, успокойся, — тихо сказал я. Присев на корточки возле машины, привлек плачущую Соню к себе. Несколько минут она только всхлипывала, спрятав лицо в моей рубашке.
— Я теперь еще и рубашку испортила, — прошептала Соня.
— Не страшно.
— Я тогда сама постираю, — упрямо сказала она, немного успокаиваясь.
— Отлично. Я тебе даже покажу, где у меня стиральная машинка, — улыбнулся я, радуясь, что Соня начала успокаиваться, — Пойдем?
— Сейчас, — ответила она, вытирая слезы.
— Почему плакала? — спросил я, когда мы уже подходили к больнице.
— Обо мне сто лет никто не заботился, а тут и ты, и Лина, — через минуту она добавила, — Не обращай внимания.
Кивнув, я взял ее за руку. Вместе мы вошли в здание клиники. А я мысленно начал перечислять все, что сделаю с Давидом. Сволочь такая, вместо того, чтобы заботиться о сестре исчез, еще и проблемы свои на нее свалил.
Мы встретились с доктором. Внимательно обследовав Соню, он провел несколько тестов, сделал анализы. Предложил подождать в холле. Через полчаса, появилась медсестра, попросила следовать за ней.
— Голос можно восстановить, — сказал доктор, когда мы вошли в его кабинет, — Но нужно лечь к нам на лечение. Я бы не хотел оперировать, нужно сначала попытаться полечить. А разрезать мы всегда успеем. Так что, милая София, готовьтесь, через три, максимум пять дней, жду Вас у себя в кабинете с вещами.
Профессор улыбнулся, Соня согласно кивнула.
— Сонечка, подождешь меня в фойе, — спросил я, не рассчитывая на согласие. К моему удивлению, она послушно встала, попрощавшись с врачом, вышла из кабинета.
— Я бы хотел кое-что уточнить, — сказал я, когда за Соней закрылась дверь.
— Ну что ж, уточняйте, — ответил врач.
— Меня интересует причина. Почему у Сони такие проблемы с голосом.
— Никита, я думал, об этом Вы мне сами расскажете.
— Я, к сожалению, не знаю.
— Ну с медицинской точки зрения, это результат попытки удушения. Ее душили, к тому же скорее всего, она кричала. И в результате повреждение голосовых связок и гортани. Думаю, что ей больно не только говорить, но и глотать. Одно странно, почему она так долго терпела. Думаю, что проблемы возникли не вчера. Было бы легче лечить, если бы она обратилась раньше.
Доктор все говорил, половину его речи я не расслышал, половину не понял. В голове отпечатались слова: 'Ее душили'. Кто? Почему? Вывод напрашивался сам. Вряд ли это Давид. Значит те, кому он задолжал деньги. А пришли выбивать с Сони. Найду, закопаю всех! И братика, и тех, кто посмел причинить боль моей Соне.
— Доктор, я хочу оплатить счет за лечение. И просьба, можно не сообщать Соне сумму, даже если она будет настаивать? — спросил я врача, вставая.
— Разумеется, — ответил доктор, провожая меня к двери.
— Ну, тогда мы подъедем через пять дней, — выйдя из его кабинета, я еще раз поблагодарив врача, отправился на поиски Сони. Она сидела на лавочке недалеко от места парковки моей машины, что-то разглядывая на земле. Я сел рядом с ней. Осторожно прикоснулся к ее склоненной макушке.
— Я работала в боксе. Пришли два типа, здоровые амбалы. Пришли передать привет от братишки, так они сказали. А я по глупости начала орать. Один схватил меня за горло. Другой сказал, что через пять дней вернуться за деньгами, — голос Сони был абсолютно безжизненным. Я почувствовал, как во мне начинает закипать злоба на ее брата.
— Давид проигрался местному авторитету Косому или Кривому, не знаю толком. Сообщив, что я с радостью выплачу его долг, слинял за границу. Веселая история, да? — она в упор посмотрела на меня. В ее глазах застыла такая боль, что у меня все внутри перевернулось, — А я раньше любила петь. Родители мной гордились. Если бы они только видели, что со мной стало, — горько усмехнулась Соня.
29 
