19 
— Какая трогательная привязанность! Вы с ним, конечно, обсуждаете женщин, с которыми спите?
— Странное предположение! Ни он, ни я не нуждаемся в такой дешевой браваде. Что с тобой, Ариадна? — Он приподнялся на локте, глядя на нее помрачневшим взглядом. — Это уже не шутки. Неужели ты так плохо думаешь обо мне?
— Нет больших сплетников, чем мужчины! — выпалила она с упрямым выражением лица.
— Ариадна, остановись, ты оскорбляешь не только меня, но и моего друга!
— Ха-ха! Всем известно, что такое мужская дружба. Это совместные попойки, выгодное сообщничество и беготня за женщинами!
Алексей откинулся на спину и жестко произнес:
— Лейтенант Лежнёва, я отказываюсь от вашей помощи. Пришлите ко мне другого врача.
— Вот как! С удовольствием! Я позабочусь о том, чтобы вы не попали в мою палату! — выкрикнула она с надрывом в голосе и вышла, оглушительно хлопнув дверью.
У Алексея внезапно зашлось сердце, нога нестерпимо заныла, боль отдалась в груди, он застонал, и вошедшая на смену Лежнёвой медсестра заботливо справилась о его самочувствии.
Глава 5
2008 год
Нам удалось напасть на след Даниила. Аршак и его расторопные друзья успели побывать в гостиницах, которых в Ереване не так уж и много. Странно, что Данька сразу не уехал с добычей; этому может быть несколько объяснений. Первое, самое правдоподобное, — он будет отрицать кражу. Уличить же его возможно, только обыскав номер и его вещи. Официально это сделать не получится — никакая милиция нам не поможет, ведь речь идет всего лишь о старых тетрадях.
Парни решают по очереди дежурить у гостиницы «Мариотт», расположенной на площади Республики, — именно в ней остановился Даниил. Караулить объект легко: прямо у парадного входа расставлены столики открытого кафе, можно сидеть, потягивая какой-нибудь напиток; единственная предосторожность — мне ему в глаза лучше не бросаться, а то устроит провокацию. Данька в этом деле сообразительный и изворотливый, так же как в журналистике, запросто может скомпрометировать человека, а потом, в случае претензий, себя же с поразительной ловкостью выставит пострадавшей стороной.
Мы с Женей отходим недалеко, на «Бульвар Фонтанов», где журчат одновременно более двух тысяч струй, создавая свежесть и прохладу в близлежащем пространстве. Над городом, доживающим третий миллениум, опять висит древняя жара, и на бульваре у фонтанов люди нередко сидят всю ночь. Отсюда хорошо видна площадь с главным поющим фонтаном и стоящими вкруговую зданиями, украшенными искусными барельефами на национальную тему. Одно из них, ближайшее, и есть гостиница «Мариотт».
Нам надо дождаться звонка от Аршака, он дал мне свой телефон, но вместо этого звонит мой собственный с московским номером, и на дисплее вырисовывается… Данькин номер!
Начинаю плавиться от злости. На мои звонки вражина не отвечал, да и вообще, видимо, меня заблокировал, а сейчас сам звонит. Ох, неспроста это, чует мое сердце.
— У тебя еще хватает наглости мне звонить? — спрашиваю в трубку без предисловий.
— Приходится, дорогая. Прежде всего, отзови свою группу поддержки, — язвит Данька в ответ. — Я давно просчитал всю вашу гопкомпанию. Зря тратите время, все равно ничего не докажете.
— Зачем ты делаешь это?
Дальше все хуже и хуже: Даниил предлагает отправить Женю к моим защитникам, чтобы сам он мог без помех и свидетелей обсудить со мной создавшуюся ситуацию. А если я откажусь, гнусит Данька мне в ухо, то он побеседует с Евгением и опишет ему массу любопытных подробностей из частной жизни Кати Полуяновой.
— Что он говорит? — нетерпеливо спрашивает Женя.
Я делаю счастливое лицо и заверяю, что все прекрасно. Даньке обещаю перезвонить через десять минут. Начинаю лихорадочно соображать, под каким предлогом спровадить Женю. Допускать к нему Даниила нельзя, здесь возможны только два исхода: либо Женя его прибьет, что чревато для всех нас тяжелыми осложнениями, либо Данька успеет наговорить ему кучу мерзостей, и тогда последствия я вообще не берусь предсказывать — в первую очередь для себя самой.
Мне стоит огромного труда уговорить Женю уйти. Он скрипит зубами и рвется в бой, но мне удается его убедить, пустив в ход всю женскую хитрость, на какую я способна.
Я огибаю площадь и иду по тенистой улице Абовяна к кинотеатру «Москва», как предписал мне Даниил. Скоро вижу и его самого. Прежде всего бросается в глаза до отвращения знакомая, нахально ухмыляющаяся физиономия.
19 
