52 
Он не отвечал и смотрел на нее с растерянностью.
— Так вот: теперь вам дарят любовь ни за что, за то, какой вы есть, не принимая во внимание недостатки, которые вы обнаружили со всей очевидностью. И что же? Вас это почему-то совершенно не трогает, вы это отвергаете. Для вас это не имеет никакой цены? Следует ли заключить, что вы тоже ослепли и оглохли, когда стали наконец не одиноки?
— Настя! Я вас отлично понимаю, вы, как всегда, правы. Но кому, как не вам, знать, что нельзя полюбить по заказу, по собственному желанию!
— Конечно нельзя, и ни с кем другим я не стала бы обсуждать подобную тему, но вы, пройдя через страдания, муки одиночества и неприятие, вдруг заняли позицию высокомерного равнодушия по отношению к девушке, которая вас любит. Мне просто это странно, вот и все.
— Вы разбили меня наголову. И все же позвольте возразить. Попробуйте поставить себя на мое место. Если завтра какой-нибудь мужчина признается вам в любви, вы сможете ответить на его чувство?
— На ваше место я поставить себя не могу, потому что не давала этому мужчине никакого повода. Вряд ли человек порядочный, зная, как я люблю мужа, захочет смутить мой душевный покой — ведь таковы будут последствия его признания, и любой мужчина, если только он не является непроходимым глупцом, это отлично понимает. Если же он все-таки решится на признание, то не найдет во мне сочувствия как человек, который поступает дурно. С вами же все обстоит иначе. Вы оказали Клаве вполне конкретное внимание, вы завлекли ее… ох, нет, если я буду продолжать, наш разговор примет слишком интимный характер.
— Я понимаю, что вы хотите сказать. Настя, разве вы не знаете, что для мужчины это часто не имеет никакого значения?
— Вот-вот, то же самое мне когда-то пытался внушить Алеша. Да почему вы всех мерите на свой аршин? Вы старше меня, Кирилл, и должны бы уже понять, что все имеет значение, каждый поступок влечет за собой последствия, жизнь — это цепь причин и следствий. Вспомните письмо Полины, вот чем я могла бы теперь возразить Алеше, вспомните попытку Клавы поссорить со мной Вазгена, который не ушел дальше вас в своих рассуждениях. А вы, ваша юность могла бы пройти вполне безболезненно, если бы Алеша не решил выступить в роли вашего благодетеля, а потом с этой ролью просто не справился.
Кирилл опустил голову и задумался:
— Настя, чего вы от меня хотите?
— Ничего, честное слово. Беда в том, что я сижу здесь одна, в голову лезут всякие мысли, а поговорить не с кем. Близких подруг у меня больше нет, зато есть вы, Вазген, Алеша. Так что не взыщите, придется вам выслушивать мои исповеди.
Она решила сменить тему и поинтере совалась содержимым пакета, который Смуров теребил в руках и даже порвал бумагу в нескольких местах. Оказалось, что это подарок для Насти на день рождения. Она вскрикнула: совершенно забыла о своем дне рождения, и папа не вспомнил за все время посещения — вот что делает война!
— А вы-то откуда знаете? — удивилась Настя.
Кирилл только пожал плечами. Он развернул пакет, в котором оказались два фарфоровых блюда с изображениями пасторальных сцен, писанных кобальтом. Блюда были немецкого производства, судя по надписям на обратной стороне.
Настя пришла в восторг, как любая женщина при виде красивой посуды.
— Как они у вас оказались? — воскликнула она.
В прошлом году, когда освободили Шлиссельбург, объяснил Смуров, обнаружилось много вещей, которые немцы побросали, убегая в спешке, многое они награбили, что-то привезли с собой. Освободители с полным правом посчитали найденные вещи своими трофеями. Кирилл давно ждал подходящего случая, чтобы подарить блюда Насте, и вот сегодня такой случай представился.
— Спасибо. Какая роскошь! Дороже, конечно, ваше внимание. Как вы думаете, Вазген вспомнит о моем дне рождения? Если нет, то не говорите ему — он расстроится.
— Он помнит, и Алеша помнит, будьте уверены.
— А-а! Это вы их надоумили! Не отпирайтесь, я уже хорошо вас изучила. Когда у вас делается такое замкнутое лицо, это означает, что вы что-то скрываете, и тем самым выда ете себя с головой.
Смуров рассмеялся:
— Надо будет взять это на заметку. Настенька, я, как всегда, от вас в восторге! Жаль, но надо уходить. Передайте привет Вазгену и Алеше. Они сегодня обязательно появятся.
Настя села за работу и видела из окна, как Смуров идет к поджидавшей его «эмке», видела, как догнала его Клава, которая выскочила следом, набросив на плечи полушубок. Он остановился и слушал ее, а она что-то горячо говорила, с просительным ожиданием глядя ему в лицо. Настя вздохнула и покачала головой. Вдруг Смуров поднял руку и погладил Клаву по волосам, потом по щеке, что-то сказал и пошел к машине. Клава вернулась в дом с сияющим лицом.
52 
