50 
— Так ты следишь за мной, мошенник?! — вскинулся Вазген.
— Что поделаешь — привычка.
— Провокатор! У меня ничего с ней не было, я лишь оказал девушке любезность!
— Охотно верю. Сначала любезности, потом душещипательные разговоры, а после… Эй-эй! А вот драться некрасиво! Тебе по должности не положено!
В разгар потасовки вошел Алексей. Спорщики смутились и притихли. Кирилл услужливо подставил стул. Вересов выглядел спокойным, тем не менее попросил закурить, хотя давно бросил. Друзья переглянулись, потом с искренним видом заявили, что папирос нет, табака нет и в ближайшее время не предвидится.
Алексей вздохнул и поинтересовался причиной разногласий.
Смутьяны снова обменялись взглядами и, по молчаливому согласию, решились продолжить спектакль.
— Рассуди нас, сделай милость, — попросил Кирилл. — Он считает, что я не гожусь ему в зятья.
— Так, дай сообразить. У тебя есть еще одна сестра?
— Нет, только Зара.
— А-а… Он тебя разыграл, Кирилл. Достаточно взглянуть на его хитрую армянскую физиономию. Зара старше его на два года и давно замужем.
— Леша, ты не мог бы встать со стула? Он мне крайне необходим.
— С какой стати? Мне на нем удобно. Кончайте буянить, черти! Есть у вас хотя бы чем горло промочить?
— Откуда? Мы уже целый месяц капли в рот не берем.
— Ладно, жулики, хоть пожрать у вас что-нибудь найдется?
Вот этого добра сколько угодно, обрадовались офицеры и пошли обедать в столовую, пообещав организовать для Алексея царский стол. С продуктами стало намного лучше, немцам теперь было не до Ладоги, земля у них горела под пятками, как выразился Вазген, наметился перелом в войне в ходе боев под Курском. Алексей оживился, он в последнее время выпал из жизни, новости с фронтов проскакивали мимо его омраченного горем сознания, теперь же можно было обсудить последние события с друзьями.
Глава 14
Бои на озере не стихали. Вражеские корабли совершали вылазки, пытались осуществлять перевозки для поддержки своих частей, укрепившихся к северу от Валаамского архипелага, вдоль восточного побережья, на островах Сало и Гач, на части западного побережья и на островах Коневец и Верккосари.
«Морские охотники» не дремали и как ястребы кидались в погоню. Катера ходили в разведку, совершали набеги на базы противника и вступали в бой с фашистскими кораблями. Канонерские лодки поддерживали артиллерийским огнем приозерные фланги сухопутных войск. Тральщики «утюжили» водное пространство, при этом несли ощутимые потери в личном составе и кораблях. Немецкая авиация совершала штурмовые налеты на катера и корабли, занятые оперативными воинскими перевозками, которые продолжались вплоть до ноября. Гидрографы были заняты тем, что обеспечивали проход по забитым илом и топляками протокам Волхова тендеров с продовольствием и боеприпасами для снабжения 4-й армии на восточном берегу. Флотилия готовилась к боевым действиям по освобождению от оккупантов всего бассейна Ладожского озера.
Настал день, которого все ждали с надеждой и нетерпением. В январе 1944 года войска Ленинградского и Волховского фронтов совместно с моряками Балтийского флота полностью освободили Ленинград от блокады.
27 января в Ленинграде гремел салют. Грянули праздничные залпы с кораблей Ладожской военной флотилии.
Это была большая победа, но до конца войны было еще далеко. По всей стране шли кровопролитные бои, а на Ладоге острова и большая часть побережья все еще были заняты неприятелем.
Настю ждало еще одно радостное событие: к ней приехал отец Иван Федорович. Он служил в порту Гостинополье, и Насте за все военное время довелось увидеться с ним лишь однажды, осенью 1941 года. Мать и сестры были в эвакуации, Настя с ними переписывалась и знала, что все живы.
Отец заметно постарел, его льняные волосы поседели и оттого стали серыми; он похудел и сгорбился, тем не менее в кряжистой фигуре его сохранилось ощущение силы, разговор был нетороплив и обстоятелен. После приветственных объятий он оглядел дочь придирчиво, с родительской строгостью.
— Значит, замуж вышла, — констатировал он. По его тону трудно было определить, одобряет он брак дочери или осуждает, поэтому Настя лишь неуверенно кивнула в ответ. — Стало быть, родительского благословения уже не требуется, — ворчливо продолжал Иван Федорович. — Родители побоку, а дочь сама себе голова.
50 
