50 
– Ха-ха! Зачем? Ты и так мой? Не так ли? Просто я хочу открыть тебе глаза!
Зигфрид молчал потрясённый. Брунхильда наслаждалась его душевной мукой.
– А если я скажу королю, что наследник трона рождён от меня? – парировал он.
Брунхильда побледнела. Но быстро взяла себя в руки.
– Гунтар не поверит тебе… Я сумею его убедить, что твои слова – месть за измену жены!
– Прощай… – коротко бросил Зигфрид и покинул покои королевы, оставив её в смятении. Брунхильда на какой-то момент даже пожалела, что обо всём рассказала Зигфриду.
Через несколько дней Зигфрид получил из Кастра Ветеры известие о смерти отца. Он тотчас отправился к Гунтару и напомнил ему о некогда принесённой вассальной клятве. Гунтар ликовал: новый король Фризии, Зигфрид, – его вассал. Разумеется, Гунтар принял возвышение Зигфрида с радостью. Ведь его сестра станет королевой, а её будущий ребёнок, дай Бог, если родится мальчик, – наследником Кастра Ветеры.
Утта искренне радовалась за дочь. И всячески способствовала её отъезду из Ворбетамагуса.
– Пусть твой сын родится на земле Фризии, которую и унаследует, – говорила она дочери. – Теперь ты – королева и должна быть подле мужа.
– А как же Зиглинда? – пыталась возразить дочь.
– Она станет королевой-матерью, также как и я. Ты постепенно оттеснишь её от трона…
…Брунхильда пребывала в ярости, понимая, что Зигфрид потерян для неё навсегда. Она проклинала тот день и час, когда решила уличить Кримхильду с Мердоком. Однако Кримхильда с радостью покинула родной город, надеясь, что в Кастра Ветере на новом месте её отношения с мужем наладятся. Молодая королевская чета взошла на корабль. Её сопровождали Константин и его супруга Корнелия с маленькой дочерью и… Мердок.
Зигфрид долго сомневался: брать ли с собой Мердока? Но, в конце концов, принял решение: слова Брунхильды – лишь способ привязать его в себе, поссорить с женой и другом. А затем всецело овладеть его помыслами. На протяжении всего пути на корабле Зигфрид приглядывался то к жене, то к Мердоку. Но те вели искусную игру и ничего предосудительного он так и не заметил. И Зигфрид, наконец, окончательно уверовал: слова Брунхильды – ложь.
Глава 14
436 год от Р.Х. (246 год эры Цезаря)
Восемь лет пролетели, как один день. День – полный счастья для Кримхильды, Зигфрида их сына Гунтара. Зигфрид добросовестно занимался государственными делами, Кримхильда посвятила себя благотворительности, чем завоевала любовь фризов. Зиглинда поначалу ревновала невестку и к сыну и всевозрастающей популярности среди подданных. Однако спустя несколько лет смирилась и вместе с Иннокентием удалилась в латифундию, которую некогда занимал её ныне покойный супруг.
Гунтар рос сильным, смелым и подвижным мальчиком. Венценосные родители не чаяли в нём души. В знак дружбы и доверия Зигфрид назначил Мердока воспитателем сына. И Мердок с благодарностью принял сию должность.
Однако вскоре всё изменилось… В свите молодой королевы появилась юная фрейлина и король не преминул увлечься ею. Для Кримхильды это было ударом. Ночи напролёт она рыдала на пустом супружеском ложе, обнимая пустую подушку Зигфрида. Но скорее это место занял Мердок. Их любовная связь спустя годы возобновилась с новой страстью.
Зигфрид же пошёл по стопам отца: покинул столицу и уединился с юной наложницей в замке Энсхеле, оставив государственные дела на Константина, своего советника.
Зиглинда пыталась воззвать к разуму сына, но тщетно. Тогда она отправилась в Кастра Ветеру, дабы встретиться с невесткой и поддержать её. Однако нашла Кримхильду в хорошем расположении духа. Тем не менее, побеседовав со своей невесткой, королева-мать поняла: та по-прежнему любит Зигфрида, но тщательно это скрывает. Бывшая королева прониклась искреннем сочувствием к Кримхильде. Ведь их судьбы были так похожи…
* * *
На исходе 246 года эры Цезаря Утта почувствовала, что жизненные силы постепенно оставляют её. Она изъявила желание увидеть дочь и зятя. Брунхильда тотчас поддержала свекровь, ибо горела желанием увидеть бывшего возлюбленного и по возможности поквитаться с ним за уязвлённую гордость.
За минувшие годы жизнь Брунхильды также изменилась. Она почти не делила ложа с королём, избрав для плотских утех Хагена. Гунтар быстро утешился в объятиях своих многочисленных наложниц. Брунхильда изрядно утомила его своим несгибаемым тяжёлым характером. Будучи арианкой и королевой она, по сути своей так и осталось девой-воительницей и язычницей. Гунтар догадывался, что жена тайно поклоняется Одину, но серьёзного значения этому не придавал.
50 
