121 
В сопровождении свиты король Тюрингии последовал за кастеляном. Тот нарочно шел не спеша, дабы предоставить гостям возможность по достоинству оценить богатство королевской резиденции. Наконец взорам тюрингцев открылся просторный зал, украшенный стягами с изображенными на них символами Австразии: скрещенными мечами в ореоле вышитых серебром лилий.
Теодорих восседал на троне с высокой спинкой, чело его украшала золотая корона, усыпанная драгоценными камнями. По правую руку от него, тоже на троне, но меньшего размера, сидела королева Суавегота. Герменфред сразу обратил внимание на ее гладкую белую кожу и блестящие черные волосы без намека на проседь (в отличие от короля-супруга), уложенные причудливым образом в косы и скрученные на затылке.
Королева заметила вохищенный взгляд гостя и улыбнулась ему.
Королевская чета, равно как и свита Теодориха, выглядели величественно и блистательно. Их роскошные одеяния, сочетающие в себе римский и франкский стили одновременно, поразили гостя до глубины души. Превозмогая гордыню, он поклонился Теодориху первым, его примеру последовали и прибывшие с ним соотечественники.
Король франков сдержанно кивнул в ответ и молвил:
– Рад видеть тебя, брат мой Герменфред. Ибо все мы, правители, несущие на плечах столь тяжкое бремя как власть, – братья.
Король Тюрингии, прижав руку к груди, ответил:
– Потому я и решил просить помощи именно у тебя, брат мой Теодорих.
– Я готов выслушать тебя, Герменфред. Поскольку знаю, что государственные проблемы превыше всего.
– Но прежде позволь, Теодорих, преподнести тебе дары. В знак уважения, восхищения и надежды на крепость нашего будущего союза.
В тот же момент от свиты Герменфреда отделился тюринг с увесистым ларцом в руках. Приблизившись к трону франкского короля, он поставил ценную ношу на мозаичный пол и откинул крышку. Солнечные лучи, проникавшие в зал сквозь большие окна, тотчас скользнули по содержимому ларца, и дары засверкали всеми цветами радуги.
Пленившись столь необыкновенно прекрасным зрелищем, Теодорих не удержался и издал возглас восхищения. Герменфред, чрезвычайно довольный произведенным впечатлением, не преминул пояснить:
– Сии сокровища достались мне во время совместного похода с Теодорихом Великим против лангобардов, пытавшихся захватить часть его земель. Я рад, что мои дары не оставили тебя равнодушным…
Теодорих милостиво улыбнулся:
– О да, камни изумительны! Однако, насколько мне известно, пресловутые лангобарды и по сей день продолжают наносить визиты на земли твоего родственника Теодориха Великого, чиня все большие разорения…
Герменфред помрачнел.
– Увы, так оно и есть, – угрюмо признался он. – И именно поэтому король остготов не может оказать мне сейчас помощи в законной борьбе против брата.
«В "законной" борьбе?! – усмехнулся мысленно Теодорих. – Да ты и твой брат Берхард рождены юной лангобардкой Менией, второй женой Бизина! Впрочем, и ее-то он "осчастливил" лишь после бегства первой, Базины, с моим дедом Хильпериком, спустя почти шестнадцать лет. Так что, стало быть, у вас с братом абсолютно "равные" права! Не зря же Бизин поделил свое королевство между вами пополам! Жаль только, что третьему брату, рожденному наложницей, не повезло. Ему, бедному, самому пришлось добывать себе трон… Причем у чужих, полабских племен! Хорошо хоть, что он немало в том преуспел…»
Прилюдно озвучивать свои мысли Теодорих, конечно же, не стал, а Герменфред, не желая, чтобы разговор принял неприятный оборот, спешно подал знак одному из своих приближенных. Тот с поклоном подошел к королеве и положил к ее ногам пурпурный плащ, подбитый чернобурой лисой.
В лесах Австразии подобных лис не водилось, и Суавегота обворожительно улыбнулась: подарок явно пришелся ей по вкусу. Она взглянула на мужа и невольно вспомнила годы молодости, когда его посол посетил Бургундию и преподнес ей в подарок от Теодориха плащ с отделкой из рейнской рыси.
– Но это лишь малая доля даров, которые я привез вашей семье из Тюрингии, – сказал Герменфред, чувствуя, что попадает под обаяние королевы все больше. – Прикажи, Теодорих, разгрузить все мои повозки! Помимо прекрасных мехов, тончайшей кожи, отрезов тканей и украшений ты обнаружишь в них также множество отменных доспехов и кольчуг.
При упоминании о воинских доспехах Теодорих заметно оживился и тотчас отдал приказ заняться подробной описью даров. После чего еще раз поблагодарил гостя за щедрость и пригласил на пир, дабы скрепить зарождающийся союз чашей бургундского вина.
121 
