очень нудно 
68 
Но когда мне исполнилось семнадцать, все изменилось. Теперь я стала старшеклассницей, а Джейк уже два года как окончил школу и работал в гараже у отца, где я пропадала все свое свободное время. Но всякий раз, когда я его видела, у меня все так горело внутри, словно я проглотила солнце. Иногда Джейк оборачивался ко мне и начинал что-то говорить.
— Слышь, Блоха… — произносил он, но тут его глаза затуманивались и он отворачивался, так и не окончив фразу.
Приближался бал для учениц предпоследнего класса. Сестры украшали зал звездами из фольги и красными лентами. Я не собиралась на него идти. Если бы я попросила Джейка пойти со мной, он бы не отказался, но мне была ненавистна мысль о том, что он из жалости проведет со мной вечер, о котором я мечтала столько лет. Вместо того чтобы собираться на бал, я наблюдала за тем, как соседские девчонки в облаках белого и розового шелка, делающих их похожими на привидения, фотографируются на лужайках перед своими домами. Когда они ушли, я отправилась к Джейку и пешком прошла три мили, разделяющие наши дома.
Молли Флэннаган увидела меня в окно.
— Привет, Пейдж, — завопила она, — входи! Джейк предупредил, что ты придешь.
Я прошла в гостиную, откуда доносился ее голос, и увидела, что она играет в твистер с двумя младшими Флэннаганами, Мойрой и Пити. Ее задница торчала вверх, а упертые в пол руки были скрещены под массивной грудью, которая касалась цветных кругов на игровом коврике. Просунув голову между ее ног, Мойра тянулась к зеленому кругу в дальнем углу коврика. Я была знакома с Молли уже три года и все это время жалела, что она не моя мама. Я сказала Джейку и его родителям, что моя мама умерла и что отец до сих пор не смирился с ее смертью и избегает любого упоминания ее имени. Молли Флэннаган похлопала меня по руке, а Теренс по ирландскому обычаю выпил за маму бокал пива. И только Джейк понял, что я говорю неправду. Я в этом так и не созналась, но он видел меня насквозь, и порой я ловила на себе его взгляд и понимала: он знает, что я что-то от него скрываю.
— Блоха! — заорал Джейк, перекрикивая рев телевизора.
Этот вопль перепугал Мойру, которая упала и зацепила ногу матери, также рухнувшей на коврик.
— Джейк считает себя королем Англии, — проворчала Молли, вставая и поднимая младшую дочь.
Я улыбнулась и бросилась к лестнице. Джейк стоял, согнувшись, перед шкафом и что-то искал в куче носков, кроссовок и грязного белья.
— Привет! — воскликнула я.
Он не обернулся.
— Где мой новый ремень?
Простой вопрос, но обычно такие вопросы адресуют супругам или возлюбленным.
Я нырнула ему под руку и сдернула ремень с крючка, на который он его сам и повесил. Джейк поспешно начал продевать его в шлевки на поясе брюк.
— Что же я буду делать, когда ты поступишь в колледж и уедешь? — вздохнул он.
И тут я поняла, что стоит Джейку попросить, и я не только не поступлю в колледж, а вообще больше никогда ничего не нарисую. Когда он обернулся, у меня перехватило дыхание, а перед глазами все поплыло. По его одежде я поняла, что он собирается на свидание. Его покрытые масляными пятнами джинсы и синяя рабочая рубашка неопрятной кучей валялись в углу. Я поспешно отвернулась, пряча глаза.
— Я не знала, что ты куда-то собрался, — пробормотала я.
— Когда это в пятницу вечером я отказывал себе в свидании? — ухмыльнулся Джейк.
Он прошел мимо меня, и я вдохнула знакомый запах мыла и его кожи. Кровь ударила мне в голову и застучала в висках. В это мгновение я поняла, что если сию секунду не покину эту комнату, то просто умру.
Я выскочила из комнаты и вихрем слетела вниз. Хлопнув дверью, я бросилась бежать по улице. Я услышала тревогу в голосе пытавшейся окликнуть меня Молли, и всю дорогу до дома передо мной стояли удивленные глаза Джейка.
Дома я натянула ночнушку и прыгнула в постель, с головой укрывшись одеялом, чтобы изменить тот факт, что солнце еще не село. Мой сон был тревожным и прерывистым, но около половины третьего ночи я вдруг окончательно проснулась. Пробравшись на цыпочках мимо двери папиной комнаты, я спустилась вниз, в кухню. Я не стала включать свет и на ощупь добралась до входной двери. Отперев ее, я увидела Джейка. В руке у него был одуванчик.
— Это тебе, — прошептал он, протягивая мне цветок.
Я не видела его глаз, и это приводило меня в отчаяние.
— Это сорняк, — ответила я и сделала шаг назад.
Он подошел ближе и сунул обмякший стебель мне в руку. Как только наши ладони соприкоснулись, огонь у меня в животе взметнулся вверх, обжигая горло и высушивая глаза изнутри. Мне показалось, что я лечу головой вниз с гребня волны или с высокого утеса. Это было очень странное чувство, и я не сразу поняла, что за ним стоит страх, такой же страх, который охватывает водителя, чудом избежавшего страшной аварии. Джейк взял меня за руку, а когда я попыталась отстраниться, крепче сжал мои пальцы.
68 
