9

Что это доказывает? – спрашивала себя Элизабет, шагая от особняка к клинике. Если пьесу написал Хельмут, то наверняка здорово переживает: он вложил в постановку миллион! Вот почему Мин кинулась звонить в Швейцарию. Ее счет служил предметом неистощимых шуточек. «Я никогда не буду нищей!» – хвасталась она.

Мин желала оправдания Теда, чтобы получить лицензии на все лечебные курорты в его отелях, у Хельмута имеется причина поосновательнее. Если он и есть Клейтон Андерсон, то счет жены уплыл…

Она заставит его сказать правду, решила Элизабет.

В вестибюле клиники тишина и покой, но дежурной на месте не оказалось. Вдали Элизабет услышала топот бегущих ног, возбужденные голоса. Она поспешила на шум. Открывались двери, выглядывали гости, которым делали процедуры. В конце коридора дверь нараспашку. Оттуда и доносился гомон.

Кабинет «С»… Господи, тут ведь миссис Михан предстояло делать коллагеновые инъекции. На Спа про это слышали все. Что-то произошло? Элизабет чуть не столкнулась с выходившей медсестрой.

– Сюда нельзя! – Медсестра была вне себя.

Элизабет оттолкнула ее.

Над процедурным столом наклонился Хельмут, он с силой массировал грудь Эльвиры, на лице у той – кислородная маска. Покрывало отброшено, халат под Эльвирой смят, у воротника блестит нелепая брошь-солнце. Пока Элизабет, потерявшая дар речи, смотрела, медсестра протянула Хельмуту иглу. Он вставил ее в шприц и ввел в вену Эльвиры. Грудь ей стал массировать медбрат.

Вдалеке Элизабет услышала сирену «скорой помощи».

В четверть пятого уведомили, что Эльвира Михан – жертва возможного покушения; она помещена в больницу полуострова Монтеррей. Дежурный полисмен принял срочный звонок и сопроводил «скорую» до больницы. Врачи подозревают, что дело нечисто, и врач «скорой» согласен с ними. Как заявил доктор Шрайбер, коллагеновых инъекций пациентке еще не делали, но капля крови на лице свидетельствует о недавнем уколе.

Эльвира Михан! Скотт потер вдруг уставшие глаза. Умная женщина. Вспомнились ее замечания за обедом. Похожа на малыша из сказки Андерсена «Новый наряд короля», воскликнувшего: «А король-то голый!»

С какой стати кому-то понадобилось убивать Эльвиру? Скотт понадеялся, что она не связалась с мошенниками, попытавшимися куда-то вложить ее капиталы. Но зачем кому-то убивать ее? Невероятно.

– Я приеду! – Он бросил трубку.

Приемная в больнице просторная, приятная, с цветами, внутренним прудом, напоминает вестибюль небольшого отеля. Каждый раз, как Скотт попадал сюда, ему вспоминались часы, проведенные здесь в ожидании участи Дженни…

Ему сообщили, что врачи трудятся над миссис Михан. Возможно, доктор Уитли скоро сумеет выйти к нему. Пока он ждал, вошла Элизабет.

– Как она?

– Не знаю.

– Зря согласилась на инъекции. Бедняжка очень их боялась. У нее случился сердечный приступ, да?

– Пока неизвестно. А как ты сюда попала?

– С Мин. Приехала на ее машине. А Хельмут приехал на «скорой», провожал миссис Михан. Нет, она не может умереть!

Элизабет уже почти кричала. Сидящие в креслах обернулись на нее.

– Элизабет, возьми себя в руки. – Скотт усадил ее на диван рядом. – С Эльвирой вы познакомились всего несколько дней назад. Чего ты так расстраиваешься?

– Где Хельмут? – раздался позади голос Мин, совершенно бесцветный, словно у нее не осталось никаких чувств. Она тоже находилась как будто в состоянии шока, не веря в реальность происходящего. Обойдя диван, Мин села в кресло к ним лицом. – Наверное, расстроился… – Она оборвала фразу. – Вот он.

Вид у барона, как определил Скотт, словно после встречи с привидением. Все еще в элегантном синем халате – облачении хирурга, Хельмут тяжело опустился в кресло рядом с Мин, нашарил ее руку.

– Она в коме. Говорят, ей сделали укол. Минна, но это невозможно! Клянусь тебе! Укола не было…

– Оставайтесь тут. – Скотт оглядел всех троих. В конце длинного коридора, ведущего в хирургическое отделение, он заметил главного врача – тот махал ему.

Беседовали они у него в кабинете.

– Ей ввели какое-то лекарство, и это вызвало шок, – ровно сказал доктор Уитли.

Высокий, худощавый, лет за шестьдесят, обычное выражение его лица – вежливость и сочувствие. Сейчас он смотрел сурово, и Скотт вспомнил, что его давний друг служил пилотом во Вторую мировую.

  73