99 
— Вот, господа, привел к вам чужака. Он искал д’Антре, и я, значит, вот, и привел его. – Он явно нервничал. Было видно, что он нечасто бывает в этом месте и сильно смущается. Потупив взгляд, он замолчал.
— Ну и правильно сделал, что привел, Джон. А теперь ступай, – прозвучало откуда–то из–за моего плеча.
Я оглянулся. За моей спиной был виден темный коридор, уходящий в глубь земли. Вход в этот проход закрывала красивая драпировка из шелковой ткани. В проеме, раскрыв занавесь руками, стоял вампир. Это был стройный молодой мужчина с аристократичной внешностью: идеальная осанка, тонкие запястья и длинные холеные пальцы указывали на благородную породу, которая была свойственна высшей аристократии. Его одежда была безупречной: белоснежная сорочка, отделанная изящным кружевом и кюлоты с подвязанной под коленями шелковой лентой. От него веяло ароматом тонких духов. Невероятно, каким образом он достигал такого совершенства в одежде здесь, в подземелье?
С непередаваемым изяществом и чисто французским шармом он плавным движением руки отбросил шелковистый локон длинных волос и, выйдя на середину зала, повернулся ко мне.
— Я слышал, вы искали меня, месье. Каким обстоятельствам я обязан удовольствием видеть вас?
— Меня зовут Мишель де Морель, мне бы хотелось задать пару вопросов Дженессе Мур. С вашего позволения, – раскланялся я в ответ на его любезность.
— Вы прибыли из Франции, месье де Морель? Прошу вас, – шевалье указал рукой на кресло, стоящее поодаль от стола, за которым сидели игроки.
Он подождал, пока я удобно расположусь в предложенном кресле, сам сел напротив и сложил холеные пальцы, поднеся их к ярко–красным губам. Он смотрел на меня с нескрываемым интересом. Его черные, с красным проблеском глаза изучали мое лицо. На губах играла улыбка.
— Я сегодня прибыл из Парижа. У меня пара вопросов к леди Мур. Мне чрезвычайно важно услышать ее ответы.
— Могу я узнать, о чем пойдет речь? Возможно, я сам смогу дать ответ на интересующие вас вопросы.
— Дело в том, что мадемуазель Дженесса создала меня. Но при этом ничего не объяснив, ушла. Я пришел узнать, почему? Уходя, она сказала, что мое превращение было ошибкой. Мне эти слова не дают покоя. В чем она ошиблась? Вот, собственно, и все, что я хотел у нее выяснить.
— Ну что ж, мне и самому будет интересно послушать ее ответ, – д'Антре повернулся и, хлопнув в ладоши, подозвал к себе лакея, застывшего в почтительном поклоне, – будь любезен, Луи, пригласи к нам леди Дженессу.
Лакей, раскланявшись, ушел, а д'Антре повернулся ко мне и спросил:
— Как поживает прекрасный Париж? Давненько я не был на родине, все как–то недосуг.
— Новостей особых нет. В Париже теперь тихо, де Дожье больше не бесчинствует на его улицах, и люди успокоились. Но Вы, наверное, и сами знаете об этом, – говоря это, я следил за его реакцией. Если он знал, что де Дожье больше нет, то почему не пытается вновь вернуться во Францию? А если не знал, то я обрадую его хорошей новостью.
— Как, Огюст ушел из Парижа? – шевалье на мгновение потерял над собой контроль. Он подался вперед, его глаза заблестели неподдельным интересом.
— Скажем так – ему помогли, – на этот раз улыбнулся я.
— Кто? Как это случилось?
— У него ко мне были кое–какие претензии, пришлось дать разъяснения. Правда, мне помогли, один я бы с ним не справился.
— Вы принесли мне замечательную новость, де Морель. За это необходимо выпить! Эй, кто там, – он опять хлопнул в ладоши – принесите господину чистого вина!
Понимая, что достиг необходимого мне расположения д'Антре, я расслабился. Теперь он не станет мешать моей беседе с Мур, которая вышла в это время из внутренних покоев подземелья.
Она грациозной походкой подплыла к нам, и ничуть не удивившись моему приходу, улыбнулась мне, как давнему другу. Мы встали ей навстречу и мне пришлось проявить учтивость, поцеловав ее руку.
— Ну, вот и вы, месье де Морель, – пропела она своим мелодичным голосом, – признаюсь, что я ждала вас с нетерпением. Вы задержались.
— Дженни, месье де Морель принес нам замечательную новость! Де Дожье больше нет. Мой заклятый враг повержен вот этим молодым человеком! Он сделал то, что не удалось сделать мне! И зачем, скажи на милость, я держу во Франции этого бездельника Армана? Вот уже несколько лет от него ни слуху, ни духу. Я разберусь с ним, дай время! Но сейчас не до него! Сегодня архиепископу Йоркскому придется потесниться. Это надо отметить.
99 
