41 
— У вас какие планы на вечер? — спросил он будто бы невзначай.
— Никаких. Хочу дочитать старые дневники, а затем вернуться в двадцать первый век.
— Как продвигается ваш проект?
— Может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что все эти убийства совершены по единому плану. Это-то и пугает. Я вам рассказывала, что Дуглас Картер, жених Мадлен, покончил с собой?
— Нет, не рассказывали.
— Так вот, его нашли мертвым, а рядом лежал дробовик. Конечно, он очень переживал смерть Мадлен, но он был молод, хорош собой, из богатой семьи. Его ждало прекрасное будущее на Уолл-стрит. В дневниках о нем писали только хорошее, я не встретила ни единого намека на суицидальные наклонности. Его мать тяжело болела, а он был с ней очень близок. И должен был понимать, что его гибель станет для нее последним ударом. Попробуйте только представить, что бы испытала ваша мать, если бы с вами что-то случилось.
— Она бы мне этого никогда не простила, — мрачно ответил Ник. — А ваша?
— Думаю, ей бы тоже это не понравилось.
— В таком случае советую вам, пока не найдены убийца и ваш преследователь, держать двери на запоре и включить сигнализацию.
Они договорились, что в воскресенье в половине первого он заедет за ней и они отправятся в «Старую мельницу». Но, повесив трубку, Ник понял, что в кино идти нет никакого настроения. Вместо этого он позвонил в гостиницу «Брикерз» и заказал номер, после чего сел в машину и поехал в Спринг-Лейк.
Марти Бровски решил в субботу вечером посидеть на работе, разобрать в тишине и спокойствии бумаги на столе. Но через несколько минут понял, что мог бы с тем же успехом остаться дома. Ему не удавалось ни на чем сосредоточиться, все его мысли были об Эрике Бейли.
Из утренней газеты Марти узнал, что интернет-компания Бейли на грани банкротства, а не имеющие под собой оснований заявления ее владельца о новых разработках вызывают серьезное беспокойство директора Нью-Йоркской биржи. Бейли, возможно, привлекут к уголовной ответственности.
Слишком уж он подходит на роль преследователя, мрачно думал Бровски.
И тут его осенило. Марти нашел номера фургона Эрика и его «мерседеса», позвонил в компанию, владеющую автоматами для дорожных сборов, и попросил проверить, где именно проезжала машины с этими номерами. Ответ подтвердил его подозрения: днем фургон был на Гарден-Стейт-паркуэй, а в пять часов выехал по девяносто восьмой автостраде.
Он в Спринг-Лейке, решил Марти, и тут же позвонил в тамошнюю полицию.
— Мы будем присматривать за ее домом, — пообещал дежурный. — Город кишит репортерами и зеваками, но я вам обещаю, если фургон в Спринг-Лейке, мы его найдем.
Эмили, услышав голос Марти Бровски, обрадовалась, но, узнав, по какому поводу он звонит, пришла в ужас.
— Быть не может! — воскликнула она.
— Очень даже может, Эмили, — твердо сказал Марти. — Местная полиция будет держать дом под наблюдением.
— Каким это образом?
— Патрульная машина будет проезжать мимо каждые пятнадцать минут. Если Эрик позвонит и захочет с вами увидеться, откажитесь. Не открывайте ему дверь. Не выключайте сигнализацию. Копы Спринг-Лейка уже ищут Бейли. Теперь идите и проверьте замки.
— Хорошо.
Повесив трубку, Эмили прошлась по всем комнатам, проверила двери на веранду, входную дверь и заднюю. Включила сигнализацию.
Эрик... Друг-приятель. Приезжал в понедельник, устанавливал камеры, так беспокоился за Эмили, а сам... Предательство. Ложь. Ставил камеры слежения, а сам тихонько посмеивался над ее доверчивостью.
— Очень надеюсь, что этого негодяя скоро поймают и накажут по всей строгости, — произнесла она вслух, не зная, что в этот самый момент Эрик Бейли сидел в фургоне, припаркованном в шести кварталах от ее дома, и наблюдал за происходящим по телевизору.
— Только когда меня будут наказывать по всей строгости, тебя рядом не будет, — вслух же ответил Эрик.
То, что Марти его вычислил и сообщил об этом Эмили, поразило Эрика до глубины души. Я же был так осторожен, подумал он и взглянул на коробку, в которой лежали дамское пальто, платье и парик — их он надевал в субботу, когда ходил на службу в церковь Св. Екатерины.
А теперь полицейские ищут его и наверняка скоро арестуют. Его посадят в тюрьму. Компанию объявят банкротом. Все те, кто еще недавно его превозносил, набросятся на него, как свора одичавших псов.
41 
