53 
Останавливаю его, прикасаясь к его руке.
— Селена тут ни при чем. Дело в тебе.
— Во мне? — переспрашивает Уил, сильно морща лоб. — Подожди, но ведь раньше… еще месяцев восемь назад все шло как нельзя лучше?..
Вздыхаю. Разговор, которого я так страшилась, обещает вот-вот состояться, но теперь я ничего не боюсь.
— Да, все шло замечательно. Однако в какой-то момент я стала задаваться вопросами: почему мы никогда не заговариваем о будущем? О создании настоящей… семьи? — Улыбаюсь уголком губ. — Я вбила себе в голову, что просто не очень нужна тебе. Что на роль жены ты подыскиваешь другую…
— Да как ты?.. — выпаливает Уил, но я перебиваю его:
— Пожалуйста, позволь мне договорить.
Он кивает, сжимая пальцы в кулак и ударяя им по кровати.
— Конечно, но то, что ты себе выдумала, — бред! — Его брови опять сильно сдвигаются.
Я продолжаю:
— В общем, я настолько измучилась этими раздумьями, что перестала узнавать себя. — Усмехаюсь. — И тоже превратилась в параноика. А когда ты предложил разойтись, естественно, решила, что не ошибалась.
Уил запускает руку в волосы.
— Боже мой! Вот что бывает, когда два любящих человека…
— Любящих? — перебиваю его я.
— Конечно. — Он смотрит на меня в полной растерянности. — Или ты все же сомневаешься? Или… в самом деле… у вас с Виктором?
— В чем сомневаюсь? — спрашиваю я, пристально всматриваясь в его глаза.
— В своей ко мне любви, — полушепотом произносит Уил.
Отвожу взгляд в сторону.
— В своей — нет. А вот в твоей… — Опять вздыхаю.
Он усмехается.
— Ты не веришь, что я тебя люблю? — шепчет Уил. — Но… почему? — Он садится ближе ко мне и, наклоняясь, пытливо и с тревогой заглядывает мне в глаза.
— Потому что ты никогда всерьез не говорил об этом, — тоже шепотом объясняю я.
— Правда? — Он смущен и растерян. — Но ведь я люблю тебя, люблю до умопомрачения, понимаешь? Сегодня я представил, что ты исчезаешь, и меня охватила такая паника, которой я не испытывал никогда прежде… Ты для меня — жизнь, Джу…
Он наклоняется ниже и целует меня в губы. Этот поцелуй не такой страстный, как тот, на ипподроме, а теплый, нежный, исполненный боязни причинить мне боль и желания доказать истинность чувств.
Мне делается так хорошо, что глаза влажнеют от слез. Время, проведенное без Уила, все мои горести и страхи вдруг сжимаются, превращаясь в незаметную точку, и утрачивают значимость. Я, хоть еще и не вполне оправилась от падения, в эти минуты, кажется, совершенно счастлива.
Уил отстраняется и продолжительно смотрит на меня влюбленным взглядом.
— Почему я никогда не говорил ни о чем таком? — спрашивает он сам себя. — Даже не знаю… Может, потому, что я не из тех, кто верит в слова. Или думал, что нам они ни к чему. — Его взгляд подергивается дымкой. — Или потому что был дураком. Ведь это приятно, черт возьми, напоминать самому дорогому в мире человеку о том, что ты его любишь.
Мое лицо расплывается в такой широкой улыбке, какими я не улыбалась уже сотню лет. Оказывается, все просто. Стоило ли обрекать себя на такие долгие мучения?
Уил спохватывается.
— А насчет создания семьи… — Он на мгновение-другое задумывается и пожимает плечами. — Знаешь, мне казалось, у нас и есть настоящая семья. — Он почесывает затылок. — Но в самом деле было бы куда лучше, если бы ты стала совсем моей. Жена… — трогательным негромким голосом произносит он. — Какое удивительное слово!
Улыбаюсь и сжимаю его руку. Сознаю, что я соскучилась по нему гораздо больше, чем думала. И сильнее, чем раньше, хотела и хочу стать для него женой.
Он, не отпуская моей руки, встает с кровати, опускается на колено и на удивление серьезным взволнованным голосом произносит:
— Кольца, увы… пока нет, но… Ты согласна выйти за меня? После всего, что приключилось…
Смеюсь, думая о том, что все случившееся, наверное, было не зря.
— Согласна. Конечно, согласна.
Мне всегда казалось, что одного «да» в подобных случаях недостаточно. А теперь я понимаю, что лишние слова тут совсем ни к чему.
Уил снова целует меня, на сей раз более страстно. Я пытаюсь поднять голову, но он опять велит мне лежать и садится подальше. Продолжаем разговаривать, делясь друг с другом сотней мыслей, рассказывая о работе, об учебе — обо всем.
— А Виктор — отличный человек, — говорю я, вдруг вспоминая о верном друге. — Ты злился на него совершенно напрасно.
53 
