47 
– Да, а как вы догадались?
Аманда снисходительно улыбнулась.
– Типичный случай. В моей практике такое уже бывало.
– Люди избавляются от своих проблем, вы это имеете в виду?
– Или считают, что избавились. А что испытываете вы, отменяя дальнейший курс?
– Благодарность за вашу помощь, разумеется. Вы правда очень помогли мне.
– Думаю, не я, а вы сами помогли себе. И ваше, так сказать, выздоровление произошло скорее не благодаря нашим сеансам, а вопреки им.
– Как так? – Сабрина непонимающе уставилась на нее.
Аманда улыбнулась.
– Я рада, что вы не стали слепо соблюдать контракт, когда поняли, что встретили наконец достойного мужчину. Но вы до конца уверены, что все ваши прежние страхи и сомнения в один прекрасный момент не вернутся к вам?
В том-то и дело, что Сабрина совсем не была в этом уверена и это единственное, что не позволяло ей признаться Джерри в любви. Аманда, очевидно, заметила ее колебания, потому что спросила:
– Вижу, что не уверены. Хотите поговорить об этом?
– Понимаете, – призналась Сабрина, – я перестала верить в любовь с семи лет. – Она натянуто рассмеялась. – Наверное, я подсознательно выбирала недостойных мужчин потому, что боялась: если встречу настоящего мужчину, то полюблю без оглядки, а когда он в конце концов меня оставит, не смогу этого пережить.
– Вам было семь лет, когда вас оставил отец?
– Верно. Откуда вы знаете?
Аманда усмехнулась.
– Плохим бы я была психологом, если бы не смогла понять это. Ваш отец еще жив?
– Да, и мама считает, что мне следует встретиться и поговорить с ним, тогда, возможно, это поможет мне окончательно избавиться от своих детских комплексов.
– Я склонна согласиться с ней. Прошлое имеет обыкновение проникать в настоящее.
Сабрина с силой сжала подлокотники кресла.
– Но Джерри совсем не похож на моего отца. Он не перекати-поле. Он любит свою работу и любит меня. Отец же из тех людей, кто долго не может усидеть на месте. После того как ушел от нас, он сменил не одно место работы и жительства. – Она замолчала на несколько секунд, чтобы перевести дух, потом продолжила: – Джерри я полюбила с открытыми глазами. Я больше не ребенок. Никто больше не сможет бросить меня одну. Я найду свою дорогу домой.
Аманда нахмурилась.
– Отец оставил вас где-то одну?
По какой-то причине Сабрину вдруг словно прорвало. Она стала рассказывать доктору о том, что помнила очень четко, как будто это произошло вчера.
– Побудь здесь, я скоро приду и заберу тебя, – сказал тогда отец.
Она как сейчас слышала его голос, различала щетинки у него на лице, ощущала терпкий запах крема после бритья. У него были густые темные брови и серые глаза. От него всегда пахло сигаретами и кофе.
– Ты оставайся здесь как хорошая девочка и жди меня. А сейчас мне нужно идти.
Она просидела долго, то и дело глядя на большие часы, висевшие на доме напротив. С тех пор Сабрина ненавидела такие часы. Они всегда напоминали ей о том дне.
В конце концов, когда прошло немало времени и отец за ней так и не пришел, она испугалась, что ее бросили. Одну. Навсегда. Игровая площадка была недалеко от дома, но она не шла домой, а все сидела и ждала отца. Почему-то ей тогда казалось очень важным дождаться его. Но он так и не вернулся. Потом пришла мама и повела ее домой, но она вырывалась, плакала и кричала, что должна дождаться папу, потому что он сказал, что придет.
Отец больше не пришел. Никогда.
Запинаясь Сабрина рассказала всю эту историю.
– А потом мама стала выслеживать отца, но не для того, чтобы вернуть, а чтобы напомнить о том, что он должен позвонить мне. И делала это до тех пор, пока я не запретила ей. Но Джерри совсем не такой, – горячо продолжала она. – Он не похож на моего отца. – Интересно, промелькнула у нее мысль, кого я больше хочу убедить: Аманду Картер или себя?
Джерри позвонил, что не сможет прийти.
– Срочная внеплановая командировка, – объяснил он.
Сабрина сглотнула, пытаясь подавить волну беспокойства, охватившую ее. Джерри уезжает.
Она попыталась быть рассудительной и убеждала себя в том, что это вполне естественно. Он же не может быть постоянно с ней рядом. У него такая работа. Нет никакой причины для тревоги и волнения. К тому же ей прекрасно известно, что любовь – это не только цветы и горячие встречи, но и разлуки и ожидание.
– Куда ты едешь? – Она постаралась говорить бодрым голосом, чтобы не выдать своего душевного смятения. Ее вновь обретенная уверенность в себе и в их взаимных чувствах была еще слишком хрупкой, и она боялась нарушить ее.
47 
