очень нудно 
25 
– Нет.
– Дай мне салфетку, пожалуйста.
– Не надо. – Эдмунд нагнулся к ней и коснулся губами того места, где, по всей видимости, осталось пятнышко сливок.
– Иди ко мне, – прошептала Мередит.
Эдмунд отодвинул ногой столик, снял через голову безрукавку и притянул Мередит к себе.
От его движения одеяло переместилось куда-то ближе к бедрам Мередит. Извиваясь всем телом, она высвободилась из-под него, продолжая отвечать на поцелуи.
Губы Эдмунда переместились на ее шею, и Мередит счастливо вздохнула. Его рот исследовал ее плечи, ключицы, скользил по рукам, плечам, вновь возвращался к ключицам, наконец начал спускаться все ниже и ниже, к нежной коже на груди…
Дыхание их становилось все тяжелее, он прижимал ее к себе все крепче, пока наконец не вошел в нее и она, застонав, не выгнулась всем телом…
Когда все закончилось, обессиленная Мередит лежала на его плече неподвижно. Но ее не покидало странное чувство – словно она вернулась домой.
– Итак, я еду в Польшу, – сказал Эдмунд.
Мередит устроилась на подоконнике в мансарде и очень старалась по мере возможности не свалиться оттуда.
Было уже очень тепло. Едва солнце выглянуло по-настоящему, деревья тут же окутались призрачно-зеленой дымкой распускающихся листьев.
Поэтому Мередит, выбравшись из постели, натянула джинсы и майку, а потом забралась на подоконник. Она не хотела пропустить ни единого дуновения весеннего ветерка, ни единого зеленого пятнышка листвы в округе.
В ответ на слова Эдмунда она молча кивнула.
– И ты ничего мне не скажешь? – удивился он.
Она помотала головой.
– Точно?
Она кивнула.
– А почему?
– Во-первых, мне лень говорить. Тсс… слушай… ты слышишь дыхание листвы?
– Мередит, перестань валять дурака. Между прочим, я говорю серьезно.
– Не сомневаюсь в этом.
– А ты что намерена делать дальше?
Мередит пожала плечами.
– Черт побери, да слезь же ты наконец с подоконника и соизволь поговорить со мной!
– Раньше ты на меня не кричал, – обиженно проговорила Мередит. Но с подоконника она спрыгнула. Налив в стакан томатный сок, она забралась с ногами в одно из плетеных кресел и устремила на Эдмунда наивный взгляд. – Я вся внимание.
– Я задал тебе вопрос. Что ты собираешься делать дальше?
– Не знаю. Еще не думала об этом.
– Так подумай.
– Я же говорю – неохота.
– Весна на тебя всегда так действует?
– А ты еще не понял? Например, ночью. Неужели ты не ощутил?
– Ты можешь быть совершенно невыносимой. Как маленькая капризная девочка. Нет, не ощутил. Ночью, к твоему сведению, весна ощущалась совсем не так явно, как теперь, днем.
– Ах так?! – возмутилась Мередит.
– Только, пожалуйста, не надо выливать на меня сок. Он тебе самой еще пригодится. Я шучу. Правда.
– Ну что мне ответить? – вздохнула Мередит. – Я действительно еще не думала о том, что мне делать дальше.
– Но у тебя есть ведь какие-то возможные варианты?
– Ну конечно есть. Можно еще какое-то время оставаться в Праге. Вернуться в пансион и пробыть здесь еще сколько-то дней или недель.
– Прекрасно. Чем тебя привлекает этот вариант?
– Да ничем. Сколько можно?
– Тебе никак надоело? – с изумлением спросил Эдмунд, слегка сощурившись.
– Надоело, – подтвердила Мередит. – Не то что бы мне перестало тут нравиться… Наверное, чтобы ощутить прежнее очарование, нужно соскучиться по этому городу. Поэтому я и не горю особым желанием оставаться тут.
– Ну хорошо, а еще что ты можешь предпринять?
Мередит снова пожала плечами.
– Вернуться в Сидней.
– И что ты станешь делать в Сиднее?
– Вот об этом я уж совершенно точно не задумывалась. И не стану думать по крайней мере до тех пор, пока не приеду туда.
Эдмунд вздохнул.
– Что ж, ни в Сидней тебя особо не тянет, ни в Праге ты не горишь желанием оставаться. Честно признаться, я хотел позвать тебя в Варшаву.
– Что?! В Варшаву? Меня?!
– Ну да, тебя, а что, здесь есть еще кто-то?
Словно в ответ на его слова на пороге мансарды показалась белоснежная кошка с голубыми глазами. Подняв наверх мордочку, она застенчиво мяукнула.
– Теперь есть, – засмеялась Мередит.
– Если тебе все равно, куда ехать, поехали со мной.
– Зачем?
– В гости. Я предлагаю что-то не то?
– Вовсе нет. Просто… я удивлена.
– Если нам с тобой было хорошо здесь, в Праге, то почему ты не хочешь поехать со мной в Варшаву?
25 
