106 
— Наор.
Вот так просто представился. По имени, а должен был — по званию. И подразделение не назвал. Не по правилам...
— Что ты тут делаешь? — попытался атаковать студент, чувствуя себя не в своей колее.
— Да вот...
Допрос явно не получался. Подошедший официант привлек внимание Наора, и тот заказал себе что-то нейтральное. А Лар, двумя большими глотками осушив свой бокал «просветлителя», решил повторить.
— Парень, ты чего? — спросил военный с легким недоумением.
— А чего?— Студент выставил вперед лоб, будто щит.
— Это какой бокал за вечер?
— Ну, третий...
— И как? Ничего?
Этот вопрос добил Лара окончательно. Какой-то наглец ему смеет указывать?
— Да ты хоть знаешь, кто я и откуда? — Студент подался вперед.
— Разумеется. Это заметно.
— Вряд ли. — Лар нацепил непроницаемую мину.
— Отчего же? — Наор наклонил голову. И продолжил, уже шепотом: —Академия. Специализация: Полный Контроль. Совершенно секретно... Какой курс, кстати?
— Тебе не все ли равно? — хмуро буркнул студент.
— Мне — нет, — тихо ответил военный. — И тебе не все равно. Ваши, я слышал, не очень-то долго живут...
Лар внутренне сжался, вслушиваясь в себя. В душе заворочался липкий страх. Юноша привычным усилием воли скрутил его, взял себя в руки. Нет, лучше об этом не думать. Лишь девочки-первокурсницы с его факультета перешептываются о той страшной судьбе, которая ожидает «отчисленных». А трое сокурсников выжили, потому и молчат. И он, Лар, молчит. О чем говорить? Пять лет назад их было семеро — первокурсников-желторотиков, полных детского любопытства. А сейчас — четверо взрослых парней. Замкнутых, недоверчивых, скрытных. И каждый вертит людьми, как хочет. Палец в рот не клади.
А до окончания Академии ему, Лару, четыре года. Нет, уже три с половиной...
— Боишься, — шепнул Наор, склонив голову.
К столику бесшумно скользнул официант, подал заказ. Юный «пси» хлебнул «просветлителя», его глаза загорелись.
— А тебе что? Да я...
Собеседник кивнул, посмотрел выжидающе. Мол, давай продолжай.
— Меня не отчислят.
— Верю. А остальных почему отчисляют?
— Они исчерпывают себя, — прошептал Лар.
В глазах Наора читалось внимание. И тут «просветлитель духа» ударил студенту в голову.
— Да ты вообразил себе, что понимаешь хоть что-то, что происходит у нас?
Военный повел головой. Жест можно было трактовать как угодно. Студент наклонился к нему и продолжил:
— Чтобы подчинять других, нужно сперва подчинить себя. Свои мысли и чувства. И то и другое — читают. Нас начинают всерьез обучать только с тринадцати лет, при пробуждении энергий особого рода.
— Пока собственных мыслей еще мало, а чувства не развиты, — предположил Наор.
— А ты как думал? — Лар хлебнул «просветлителя», его лицо раскраснелось. — Управляя другими, мы прежде всего управляем собой. И думаем о том, о чем решили думать. И думаем так, как себе приказали.
— И чувствуете, — пробормотал собеседник.
— Разумеется. Мы можем любить по заказу. Интересоваться, испытывать неприязнь...
«Убивать», — промолчал Наор вежливо. Студент тряхнул головой, отгоняя мысль собеседника.
— Не хочу, — сказал он.
Повисла неловкая пауза. А потом Лар, сцепив руки в замок, подался вперед и продолжил:
— Но ошибка исключена. Мы всегда контролируем чувства. Нас...
«Выскребают», — подумал Наор. Юный «пси» поперхнулся и сухо кивнул. Это слово гораздо точнее. Не обучают, а именно выскребают.
— У слабых сначала выходят из строя эмоции, — объяснил Лар. — У них будто дребезг внутри, понимаешь... Таких уже списывают, но еще продолжают использовать. Потом ломается разум. Их тоже используют иногда... как приманку. А когда уходит и воля...
— То все, — уронил военный.
— Ну да. А потом говорят: «Дух Опустошения побрал». Это не фигура речи. Все буквально. Но мне не грозит! — Лар вскинул голову, покачнулся, совсем уже пьяно, и продолжил: — Я себя проверял! Прямо щас!
Я могу...
— И что ты можешь? — поинтересовался Наор.
— А вон там девица! — «Пси» кивнул в сторону голубоглазой красотки. — Щас бы прямо пошел бы и смог!
— А обстановочка? — хмыкнул военный.
— Ничего ты не понимаешь! Обстановочка прилагается к девушке. Она за этим сюда и пришла. Только я не пойду. Мне сегодня еще заниматься...
— Гмм... Лар взвился:
— Я способен хотеть! Значит, желания в норме! И вообще... что хочу, то и делаю! Как хочу, так собой и управляю! У меня в крестец имплантированы три акупунктурные иглы!
106 
