ГЛАВА 7

Умытое дождями небо над Таймой прорезали изящные черные шпили. Стояла весна. Солнце, клонясь к западу, красило облака пронзительно-ярким багрянцем. Наблюдателю, зависшему на дирижабле над городом, могло показаться, что столица, воспетая поэтами древности, — мечта, сказка, картинка из сна. Город из белого камня в излучине реки отражал краски заката, словно огромное зеркало. Стройные здания Новой Таймы вздымали к небу высокие фигурные башни, и душу при виде них охватывал восторг. Чистота и величие. Сила и простота. Никогда не пасть этим башням под натиском обезумевших человеческих орд. Белоснежные стены не будут запятнаны кровью и грязью, как в минувшие тысячелетия. Ведь Контроль крепко держит власть. Контроль — это сила. Все мерзкое, все животное в человеке подавлено. Остается лишь путь к совершенству и возможность созерцать красоту. Необходимость ее созерцать.

И если бы вдруг наблюдатель, находящийся в гондоле дирижабля над городом, решил вдруг спуститься с высот и побродить по улицам Таймы, он бы не растерял ощущения восторга. С чего бы? Высокие башни столицы, отстроенной заново уже в эпоху Контроля, великолепно смотрелись вблизи. Выстроенные на перекрестках широких проспектов, они служили маяками Пути к Совершенству. Говоря проще, с них было легко наблюдать за горожанами. И рядовые из спецотрядов Контроля, вооруженные навыком чтения мыслей и видения ауры, несли вахту на этих башнях, приглядывая за движением толп по проспектам.

Паромобили и велосипеды считались такой же нелепой роскошью, как и в Маэре. Но на их владельцев смотрели здесь косо. Ведь глубоко под землей пролегали тоннели метро, и станции метрополитена, огражденные лишь символической колоннадой, встречались в столице почти на каждом углу. В Тайме метро отнюдь не являлось роскошью. Оно являлось средством передвижения — дешевым и быстрым. Да и выглядело не так архаично, как в Маэре. Легкие поезда из современного металлопластика появлялись на станции раз в десять минут. Сидячих мест в поездах не имелось. Многие инженеры из Службы контроля технологий, не имеющие высокого звания, с издевкой поглядывали на дым из трубы головного вагона. Это — не паровоз. Тогда что это? Поезда, без сомнения, влечет какая-то неизвестная сила...

У Контролирующих высокого ранга, живущих в столице, имелись и другие игрушки. Например, сама Старая Тайма. От прекрасного города, заложенного за четыреста лет до эпохи Контроля, осталась всего пара кварталов. Остальное снесли. Зачем, собственно, новому городу память о прошлом? А то, что осталось, забрали себе господа. Маленькие двух-трехэтажные домики стали жилищами членов Большого Совета и еще нескольких важных персон. Особняки охранялись. Охранник — Контролирующий низкого ранга — вполне способен был вызвать группу ментального подавления, если какому-нибудь сумасшедшему придет в голову посягнуть на имущество членов Совета. Труп слюнявого идиота, в которого превращался безумец, несложно убрать.

Все в Тайме было на своем месте. Как в теле красивого человека. Ни ноты провинциальной запущенности и бытовой заскорузлости, как в каком-нибудь Петре. Ни сентиментальности, как в маленьком Маэре. Но некоторым казалось, что в столице чего-то не хватает. Чего-то неуловимого, что есть в остальных городах. Почему отсюда бегут? Дух Опустошения знает.

Неудачники говорят, что душу свою искать. Мол, в столице души нет. Ну и пусть себе думают так. Дуракам здесь не место. Пусть бегут. На их место приедут другие, желающих хватает.

Небо светилось оранжевым пламенем, словно огромный костер. Редкие перистые облака неистово пылали. Они походили на реки металла. Лишь западный край неба горел ровным багрянцем. Не зря Мастера Слова во все времена слагали строки о небе над Таймой.

Господин Сахой Ланро цокнул языком, восхищенно задрав голову. Трость с металлическим наконечником звякнула о булыжники мостовой. Впрочем, созерцание лишь помогало унять беспокойство, одолевавшее Ланро все последнее время. Бывший разведчик нутром чуял, что его новая должность — ловушка. Невысокого полета он птица. Вот и угодил в золоченую клетку.

  57