Лёгкий, ненавязчивый романчик 
105 
Кена начала излагать план Палача, Элька внимательно слушала, торжествуя в душе. Ее не оставили на произвол судьбы! Хотя — как они с Илоаном справятся со всем этим?! Придется справиться, выбора все равно нет — оставаться в ди-школе никакого желания не было.
— Формула «Эктэ а лиа лонх» временно разбудит мою основную личность в случае необходимости, — продолжила Кена. — А пока — все.
Закончив говорить, новенькая передала ученице Барда несколько сжатых ментальных пакетов информации, встряхнулась и растерянно оглянулась.
— Что это со мной? — недоуменно спросила она. — Дурно вдруг стало…
— Ничего страшного, бывает, — успокаивающе улыбнулась Элька, поняв, что псевдоличность вернулась.
Еще немного поговорив с Кеной о нравственных императивах ди-эмпатов, девушка попрощалась и отправилась на поиски воина Пути, чтобы изложить ему план Палача. Как ни странно, план вполне реальный. Нелегко только будет воплотить его в жизнь, не больше половины шансов на успех. Ничего, справится! Элька едва сдерживала смех, ее глаза горели лихорадочным блеском. Она вырвется отсюда, все равно вырвется! И подруг выведет.
Мелодия изменения.
Аринасий, сын Добрута.
Над обрывом застыл крепкий пожилой мужик в добротной одежде. Он задумчиво смотрел в морскую даль, дергая себя за бороду и озабоченно хмурясь. Изредка он бросал взгляд на высящийся неподалеку замок и покачивал головой. Старый солдат неуютно чувствовал себя в этом колдовском месте и старался как можно больше времени проводить снаружи.
Надо же, как изменилась его жизнь за какую-то неделю. Ни за что не пошел бы с этими Бардами, коли б не был настолько обалдевшим от известия, что его лапонька жива. А потом стало поздно, да и успел убедиться, что они искренне переживают за Эльку, лихорадочно ищут ее, отдавая все силы. Кто они такие, эти самые Барды, Аринасий так и не понял. То ли демоны, то ли ангелы, то ли еще кто… Не разберешь. Одни их замки чего стоят! Жуть.
— Что стоишь, старый? — хлопнули его по плечу. — Все о дочке думаешь?
— Доброго утречка тебе, Зильберт, — проворчал Аринасий. — Да о ней, о ком же еще? У меня ж, окромя нее, никого нет.
— Да оно понятно, — вздохнул наемник, садясь на край обрыва. — Чего Его высочество говорит?
— Ищут. Токо пока ни хрена не нашли. Ох, как твой прынц на днях орал…
— А чего ж это? — удивился Зильберт.
— Бледного видал?
— А то! — поежился наемник, осенив себя святым кругом. — Мертвяк ходячий какой-то…
— Так он жену прынца на поиски Эльки моей спровадил, у самого прынца не спросив.
— Графинюшку нашу?! — обалдел Зильберт. — Ах, он паскуда! Чего ж она, бедная, сделать-то могет? Сама еще дите совсем!
— А пес их разберет! — обреченно махнул рукой Аринасий. — Токо прынц ему морду набил. Он, правда, в долгу не осталси…
— Ай, жаль, я не видал! — огорченно хлопнул себя руками по бокам наемник. — Ай, жаль!
— Да уж знатно помахались, — согласился Аринасий. — Усю меблю в зале переломали. Потом помирилися, чего-то пятый день делают, не пойму чего. Орут, что укушенные демоном, бойцов синеволосых откуда-то кучу натащили. Готовятся к чему-то. Точно кого-то атаковать будут.
— Надо ж… — покрутил ус Зильберт, затем снял с пояса флягу и протянул Аринасию. — Бушь?
— Давай, — буркнул тот и отхлебнул добрый глоток. — Ух, и крепка ж она у тебя! До мозгов прошибла!
— Ессно, — довольно осклабился наемник. — Вдова Бурлычиха в деревне гонит. Справная баба, знает, как мужика ублажить.
— Эт хорошо, коли знает, — уважительно покивал Аринасий и выпил еще глоток. — Моя Стеха совсем дура была, токо и знала, что орать.
Он вернул флягу хозяину и снова уставился на море. Два старых солдата быстро сошлись накоротке, с первого дня пребывания Аринасия в замке принца. Обоим было, что вспомнить, оба воевали, и часто сиживали за бутылкой самогона, рассказывая друг другу пережитое.
— Ох, и что в этом замке делается… — вздохнул Аринасий. — Никакого порядку!
— Это когда ж у господ порядок-то был? — презрительно встопорщил усы Зильберт. — Не упомню я такого, все время грызутся, что те собаки за кость.
— Эти не грызутся, зато бардак развели редкий, я такого и не видал, кажный что хотит, то и воротит.
— Да ну их лесом! — поморщился наемник.
Они замолчали, уставившись на море. Каждый думал о своем. У Аринасия перед глазами стояла улыбающаяся дочка, так хотелось прижать ее к себе, убедиться, что жива. А коли убили? Все ж может быть… А Зильберту виделись пышные прелести Бурлычихи, к которой он собирался нынче вечером наведаться. Обещалась кабанчика заколоть.
105 
