очень нудно 
29 
— Что? — вскинул он голову. — А, нет, с кофе все в порядке, он великолепен. Ты как, не против покинуть ресторан?
— Если смогу встать, — пошутила она. — Я съела, наверное, недельную норму калорий.
Что ж, чем скорее они уйдут отсюда, тем лучше, с волнением думала Тереза. Всякий раз, когда их с Марком взгляды встречаются, она чувствует, что тает, будто мороженое на солнце. Ей необходимо срочно покинуть романтическую атмосферу ресторана и подышать свежим ночным воздухом, чтобы не растаять окончательно.
— Думаю, небольшая прогулка как раз то, что нам сейчас нужно, — заметила она.
Марк кивнул и подал знак официанту, что готов оплатить счет.
Они вышли из ресторана и не спеша пошли по ярко освещенной улице. А когда дошли до угла и свернули в темный переулок, поросший деревьями, где стояла машина Марка, Тереза почувствовала, как по ее телу побежали мурашки, и теснее прижалась к своему спутнику.
— Брр, как тут тихо и жутко, словно в пещере. Такое впечатление, словно из реальности мы мгновенно перенеслись в какой-то мрачный и опасный сказочный лес, — прошептала она.
Марк обнял ее за талию и прижал к себе.
— Не бойся, я защищу тебя от любой нечисти, которая рыщет по этому сказочному лесу в поисках новых жертв, — пошутил он.
— Это утешает. — Тереза тихо засмеялась.
Они продолжали углубляться в переулок, и темнота все плотнее смыкалась над ними, как тяжелый пещерный свод.
Вдруг Марк застыл на месте, рука, обнимающая ее, сжалась, когда неясные очертания высокой фигуры замаячили чуть впереди них.
Он чертыхнулся.
— Что случилось? — спросила Тереза, ничего не понимая. — Что ты…
Но не успела она договорить, как Марк обхватил ее обеими руками и повалился вместе с ней на полоску травы, растушую между тротуаром и рядом деревьев. Прижав ее своим телом к земле, он весь напрягся и вскинул голову. Вскрик застрял в горле Терезы. Она одеревенела от страха и неожиданности. Марк продолжал пристально вглядываться в темноту переулка, напряженно прислушиваясь.
— Голди, девочка, ко мне! — раздался мужской голос, подзывающий собаку. — Вот ты где, баловница! Давай-ка быстро домой!
Голова Марка опустилась, коснувшись плеча Терезы, он облегченно выдохнул и на миг прикрыл глаза. Через пару секунд он освободил ее от тяжести своего тела и вытянулся рядом на траве.
Тереза приподнялась на локте и посмотрела на него.
— Что это было? — поинтересовалась она светским тоном, так забавно не вяжущимся с их положением. — Я ничего не поняла.
— Прости. Ты в порядке? Не ушиблась? — Марк невесело усмехнулся. — Кажется, мне пора начать лечиться не у психолога, а у психиатра. Наверное, у меня паранойя. Просто сегодня днем кто-то побывал у меня в квартире и перевернул всю гостиную вверх дном. Я перенервничал. А сейчас… Когда я увидел, что из кустов появилась какая-то фигура, у меня в голове словно что-то щелкнуло. Мне показалось… О черт, прости, Терри, я болван!
— Ничего подобного, — заверила его Тереза. — Никакой ты не болван. Любой на твоем месте среагировал бы подобным образом. И я нисколько не ушиблась, потому что упала на тебя, а не на землю. Да я даже испугаться не успела. Все произошло так быстро и неожиданно…
— Прости. Мне так жаль, что я напугал тебя, швырнул на землю. Это было глупо… — Он взглянул на нее с улыбкой. — Впрочем, возможно, мне не так уж и жаль, потому что лежать с тобой на траве очень приятно.
Она молчала.
— Терри?
— Да?
— Я хочу поцеловать тебя. Прямо здесь и сейчас.
— Так чего же ты ждешь? — зазывно промурлыкала она, внезапно почувствовав себя раскованной и бесшабашной. Поцелуй в переулке на траве… Почему бы и нет? Достойное продолжение романтического вечера.
Она хотела еще что-то сказать, но не успела, потому что он закрыл ей рот поцелуем, в котором чувствовалась ненасытная страсть изголодавшегося мужчины.
И в ответ горячая волна желания накатила на Терезу. Она вздохнула, обвила его шею руками и оказалась прижатой к твердому мужскому телу. Руки Марка уже нетерпеливо блуждали по ее телу. У его губ был вкус кофе и коньяка. Трава казалась душистой постелью, а темнота — коконом, отгораживающим их от всего мира.
В эти мгновения все вокруг перестало для них существовать, кроме их собственного мирка, где были только они двое. И жар желания, жажда обладания, доселе не испытываемая ни одним из них, охватила их разгоряченные тела.
29 
