132 
Лела наконец смогла заняться раной Эреми. Как и предполагал ло’Вари, он потерял сознание уже в самом начале. Смрадный запах гноя распространился по комнате, как только с коменданта сняли одежду. Лела тихо заплакала, разглядывая рану и пытаясь добраться до живой плоти сквозь струпья засохшего гноя и гниющее мясо.
— Здесь нужна целительница, — прошептала она, продолжая очищать гноище. — Я сделаю все, что смогу, но вряд ли моих скудных навыков хватит, чтобы поднять его на ноги.
Ирион сидел, сжав зубы, и не мог сообразить, что же делать. Раньше какой-то целитель жил в Сарандере, но это было до смуты… Как умела, Лела очистила и промыла рану, наложила бальзам и забинтовала.
С рассвета, сменяя друг друга, группы, состоящие поровну из горняков и охранников, занимались разбором дамбы, ведущей к городу. Древние строили на совесть, да к тому же за истекшие века сверху нанесло немало земли, перемешанной с камнями и проросшей крепкими корнями болотных трав. К вечеру короткого дня удалось разобрать только первую из двух перемычек. Ирион был на месте работ с утра до вечера. Переживая, что дело продвигается слишком медленно, он то и дело брался за кирку или лопату вместе с другими и только в полдень, когда с рудника принесли обед, дал себе передышку.
Вечером Лела, укоризненно посмотрев на перемазанного в иле и едва не падающего с ног мужа, заявила ему его же словами, что «охрана должна заниматься своими прямыми обязанностями», а он и подавно, потому как кроме Ириона достаточно тех, кто способен рыть землю и долбить камень, но не умеет того, что умеет он. Ирион начал возражать, они поспорили. В конце концов молодому человеку пришлось согласиться с доводом, что даже его переутомление или травма могут привести к печальным и даже очень печальным последствиям для всех, в зависимости от внешних факторов.
На вопрос, как чувствует себя комендант, Лела печально ответила, что тот почти не приходил в сознание, и его только раз удалось напоить целебным отваром.
На следующий день при разрушении второй перемычки дамбы предостережения Лелы подтвердились наихудшим образом. Последний скреплявший перемычку камень долго не удавалось сдвинуть с места. Старые шахтеры предложили выбить его снизу, сразу сказав, что дело очень опасное. Ирион хотел было сладить это лично, полагаясь на свою скорость реакции, но старшина шахтерской смены отстранил его почти с теми же словами, что и Лела. Он сам взялся за опасную работу и даже успел выскочить из-под оседающей груды камней, но неизвестно откуда хлынувшая, будто открыли шлюзы, жидкая болотная грязь утянула человека в трясину в течение нескольких мгновений. Весь участок дамбы между двумя разрушенными мостами, как и предупреждал комендант, погрузился в болото. Путь на Сарандер был отрезан.
Возвращавшиеся на рудник люди были нервны и мрачны. Ириона трясло. Смерти он не боялся, но происшествие заставило задуматься о многом. Ни при каких обстоятельствах он не должен забывать, что в данный момент только его влияние способно предотвратить бардак и разброд на руднике, который неизбежно приведет к гибели большинства в нынешней обстановке. И это не считая Лелы и детей…
Вернувшись в свою комнату, Ирион застал жену посреди разложенных вещей. Четырехлетняя Ная жалась к матери, а близнецы двух с половиной лет друг к другу. Женщина обернулась на звук шагов и жестом подозвала мужа. Тот подошел и сел подле нее. Лела обняла его. За это время они научились понимать друг друга без слов. Ирион знал, что скажет жена, но все равно не выдержал и прижал ее к себе.
— Я уезжаю, — тихо сказала Лела. — Попробую найти целителей своего народа. Без них Эреми не снасти.
«А как же дети?» — хотел спросить Ирион, но не смог выговорить ни слова.
— Детей возьмет Олия, только ты их навещай…
Собрав вещи, Лела взяла детей и отвела их к Олии, жене одного из горняков, у которой было двое своих ребятишек, а Ирион отнес туда же детские вещи и кое-что из продуктов.
Большую часть ночи супруги просидели в обнимку, тихо переговариваясь. С рассветом бредившего коменданта погрузили в плоскодонку и укутали одеялом. Лела положила в лодку длинный шест в дополнение к веслам и запрыгнула сама. Вскоре плоскодонка со стоявшей в ней женщиной с шестом миновала прибрежные заросли. Выйдя в русло древнего канала, Лела села на весла, и лодка стала быстро удаляться из виду.
Еще некоторое время Ирион стоял на берегу, вспоминая, как на этой же лодке они дважды навещали родичей Лелы, причем второй раз уже с двумя близнецами. Это было счастливое время. Весной и летом на той же лодке они катались по окрестным болотам, точнее каналам между ними, и любовались островами с зарослями удивительных цветов. Теперь исход путешествия маленькой женщины болотного народа был неизвестен. До ближайшего поселения ладола около трех дней пути, но что обнаружится там, учитывая творящееся вокруг?.. Запретить Леле ехать Ирион не мог, после этого она навсегда перестала бы уважать его. А сопровождать жену не имел права. Он попытался отправить с ней кого-то из надежных охранников, но Лела отказалась наотрез:
132 
