137 
«Мировое яйцо, которое почитали поколения наших предков, святыня, дарующая силы и мудрость народу ладола, посредством действий юной дочери младшего сказителя Таноя, ныне отбывшего к прародителям народа, дала вторую жизнь чужому по крови Эреми ло’Вари из Сарандера, чтобы он возродился среди народа ладола как наш сын и брат».
Народ ладола ликовал. А Эреми подумал, что если вычесть из речи старейшины витиеватые высокопарные пассажи, то суть передана верно. Если бы не Леала, которая наполовину была дочерью болотного народа, и не этот странный камень, то Эреми уже давно был бы мертв. Так что ладола и на самом деле дали ему вторую жизнь.
Эреми встал и от всего сердца поблагодарил ладола за оказанные ему и всему роду ло’Вари помощь и добро. Он также поклялся защищать интересы ладола среди людей на вверенном ему посту коменданта округа. За спасение жизни среди ладола благодарить было не принято, это считалось само собой разумеющимся поступком любого. Эреми только сказал, что будет чтить ладола, как чтут мать и отца. Последние слова коменданта вызвали бурю восторга, видимо, он нашел верные слова.
После этого на затерявшемся среди проток островке пожилая пара ладола попросила встать Эреми на четвереньки, оставаясь позади него и что-то тихо бормоча. Потом ему измазали обе ладони какой-то темной маслянистой жидкостью, а на лоб нанесли узор жидкой глиной. В довершение странного обряда Эреми попросили собрать из кучки подготовленных плоских камней шестиугольную пирамидку. Попотев над задачей некоторое время, комендант справился с испытанием и одновременно понял, почему на улицах Сарандера встречаются каменные дома в форме различных многогранников. Возвращаясь к лодке, в траве и кустах он заметил уже завершенные пирамидки разной формы и размеров, — наверно, это было испытанием на зрелость, подумал Эреми. А еще он подумал, что Ирион не прогадал, выбрав в жены женщину ладола. Его собственная жена, не желая «всю жизнь прожить в этом болоте», уже семь лет, как уехала в столицу вместе с сыном и дочерью. Детей, слава Троим, она догадалась отдать на обучение, а сама вела светскую жизнь на деньги, присылаемые мужем, о чем раз в полгода писала увлекательные, с ее точки зрения, письма.
Дети скоро получат профессию, так, может, начать жизнь сначала?..
Заканчивалась вторая декада с тех пор, как Лела вместе с комендантом уехала на поиски целителей своего народа. Ирион, сжав кулаки, расхаживал около входа в штольню. Жертва старого горняка при разрушении дамбы оказалась не напрасной — на четвертый день после этого охранники с верхнего поста заметили на дороге крупный отряд вооруженных людей, пришедших со стороны Сарандера. Вероятно, они хотели пройти по этой дороге в северо-восточную часть провинции. Но если воду можно пересечь на лодках, то трясину нельзя. Потеряв несколько людей и притащенных на следующий день из города лодок, отряд убрался восвояси.
Самый опасный горный проход тоже был завален в день отбытия Лелы. А потом Ирион с отрядом безуспешно пытались найти продукты в селениях за кряжем. Некоторые поселки были сожжены, жители других бежали на север, где, по слухам, было спокойнее. Оставшиеся поселяне со страхом встречали вооруженных людей, но мало что могли им предложить даже за золото или прятали продукты на черный день, не зная, когда окончится смута и можно будет вернуться к привычному укладу жизни.
Между тем при ревизии запасов продовольствия на руднике выяснилось, что часть продуктов давно непригодна в пищу, просто их забыли выбросить. Несколько человек отравилось и двое умерло от такой еды, после чего Ирион на глазах у голодных людей вывалил испорченные продукты в болото.
Когда начальник шахты собрался бежать со своими телохранителями, он дал приказ охране не задерживать беглецов, кристалл оставался на этот момент только у Дамиана. Доступа к другим кристаллам начальник шахты уже не имел, хотя за это время на шахтеров, работающих, чтобы хоть как-то убить время, свалилась невиданная удача — сначала были найдены семь кристаллов, а потом еще двенадцать. Теперь при необходимости обороны можно было снабдить кристаллами всех охранников.
Стало холодно, пресная вода покрылась тонкой коркой льда. Голодные люди мерзли и постепенно все переселились на нижние уровни шахты, где было теплее. Ели мясистые корни болотных растений, но многих потом тошнило от них. Желудок Ириона пока справлялся с поеданием всего, что напоминает пищу, лишь бы оно не было ядовитым, но больших сил такая еда не давала. К детям отец уже боялся заходить, только отдавая присматривающей за ними женщине свой паек. Дети плакали, просили есть и спрашивали, когда вернется мама. Ирион не хотел верить в худшее, но порой на него накатывало отчаяние. Если бы Лела была жива, она давно бы вернулась…
137 
