очень нудно 
34 
— Но ведь… нельзя же так… — бормочу я, придумывая, какие подобрать слова. — Ты не один такой на свете. Едва ли не каждому из нас рано или поздно приходится переболеть любовной горячкой. Меня вот тоже… — Умолкаю на полуслове, вспоминая о том, что и я, подобно ему, решила больше ни с кем не вступать в близкие отношения.
Нейл со странной болезненно-отчаянной пытливостью всматривается в мое лицо.
— Как видно, они не посвятили тебя в подробности?
Качаю головой.
— В подробности — нет. Но они в таких историях и ни к чему. Я поняла главное: ты страдаешь от расставания с любимой, а куда она делась — сбежала ли от тебя, не смогла ли ответить взаимностью на твои чувства, — это не столь важно.
— Она умерла, — глядя на меня исподлобья невыносимо тяжелым взглядом, убито произносит Барлоу.
У меня по спине пробегает морозец. Почему, когда разговариваешь с пышущим здоровьем и силой человеком, мысли о чьей-то смерти, которая отравляет ему жизнь, ни на миг не приходят тебе в голову?
На мою долю ничего столь жуткого, слава богу, пока не выпадало. Мне в любом случае легче. Я могу продолжать любить Маркуса, охладеть к нему или проникнуться неприязнью. Потому что знаю, что он где-то живет, дышит, ходит по тому же, что и я, городу и, вероятно, еще повстречается мне на пути. В случае же Барлоу… Страшно представить. Ему некому желать добра или зла, не на что надеяться, нет смысла за что-либо бороться или строить планы. У него после ухода любимой не осталось совершенно ничего.
— Когда это случилось? — тихо и осторожно интересуюсь я.
— Вообще-то у меня правило: не разговаривать об этом ни с кем, — пасмурно объясняет он.
— Но… наш случай исключительный, — говорю я. — Понимаешь, Стефани думает, что мы очень близки и я в курсе всего… — Осекаюсь. Я все-таки проболталась! — Только, пожалуйста, не выдавай меня!
Нейл складывает руки на груди и присаживается на край кровати. На нем белая футболка, она так обтягивает рельефный торс, что невозможно не любоваться им. Я делаю это исподтишка, когда он смотрит в другую сторону. С его губ слетает вздох.
— Выдавать тебя? Мне самому это ни к чему.
Киваю.
— Если Стефани или Мирабель еще раз заведут об этом речь и станут задавать вопросы, я точно ляпну что-нибудь такое, что они поймут: мы их просто дурачим. И потом… Впрочем, если тебе до сих пор слишком больно, — спохватываюсь я, — тогда это не столь существенно. Я даже готова выставить себя дурой. — Неуместно хихикаю, сознаю, что могу смехом сильнее ранить его, умолкаю и потупляюсь.
Он поворачивается и смотрит на меня благодарно-грустным взглядом. Я не вижу его, но чувствую это. Проходит минута, другая. Молчание становится невыносимым. Воздух будто сгущается, и делается трудно дышать. Я уже собираюсь солгать, что хочу спать, когда Нейл хрипловатым и тихим голосом произносит:
— Прошло шесть лет. — Прочищает горло. — Со дня ее смерти прошло почти шесть лет.
Я поднимаю на него глаза и вижу, что его лицо потемнело, а взгляд устремился в никуда. Такое чувство, будто он смотрит в прошлое и ясно видит перед собой до боли родную и любимую, но уже неживую Хелену.
Меня охватывает неукротимое желание крепко обнять его и взять себе хоть малую толику его страданий, но я боюсь вторгаться в его святую скорбь и сижу не двигаясь. Еще совсем недавно, видя его с очередной подругой или спешащим в спортивной одежде в клуб, я и представить не могла, что этот парень-атлет с немного высокомерным видом носит в сердце такую тяжесть.
Нейл долго сидит молча, потом обхватывает голову руками и начинает говорить, хоть я больше ни о чем его не спрашиваю:
— Мои родные ждут, что я «выздоровею». Знаю, мать тайком читает молитвы и льет слезы. Нет, я не тронулся умом и не вбил себе в голову, что Хелена была идеальной.
Чувствую, что даже произносить ее имя ему больно, и сижу тише воды ниже травы.
— Знаешь, как это бывает? — продолжает он, обращаясь будто не ко мне, а к невидимому собеседнику перед собой. — При жизни такой-сякой, а не успел умереть — был самый добрый и мудрый! — Он сжимает губы, наверное чтобы они не задрожали, и некоторое время молчит.
Я, хоть и не имею понятия, зачем мне это нужно, молю, чтобы ему не расхотелось рассказывать дальше.
— Мы с Хеленой любили друг друга, — произносит Нейл так, словно забыл обо мне и просто размышляет вслух. — Вот и все.
34 
