очень нудно 
40 
Хэмиш вдруг сказал: «Берегись!»
Ратлидж вгляделся внимательнее и заметил за стеклом бледное крошечное лицо, такое же старое, как сам дом.
Он сказал не очень громко, так чтобы женщина услышала, но не встревожились соседи:
— Я ищу констебля Уокера.
— Входите, — немного подумав, сказала женщина, — я никогда не запираю дверь.
Он поднял щеколду, и дверь легко распахнулась. Он ступил в узкое темное помещение прихожей. С одной стороны — лестница на второй этаж. С другой — дверь, за ней две комнаты, и еще одна — через коридор напротив.
Он поднялся на второй этаж, перешагивая сразу через две ступеньки, и вошел в открытую дверь комнаты, окна которой выходили на улицу.
Около окна стояло кресло, в нем сидела женщина, она уютно устроилась, обложенная подушками и укрытая пледом.
Женщина повернулась навстречу инспектору, от улыбки сеть морщинок на ее и без того высохшем личике еще больше сгустилась.
Но глаза на этом старом лице не были ни мутными, ни равнодушными. Они были цвета анютиных глазок — яркие, темно-голубые. Красиво уложенные седые волосы, собранные сзади в аккуратную косу, перекинутую через плечо, создавали иллюзию нимба на фоне занавески.
— Входите же, молодой человек. Вы, кажется, тот полицейский из Лондона. Я видела, как вы входили в участок с констеблем Уокером.
— Да, я инспектор Ратлидж. А вы миссис Сандерс?
— Разумеется, это я. Кресло позади вас. Садитесь.
Он сел.
— Пытаюсь разыскать констебля. Странно, но участок заперт.
— Так и есть. Он вышел оттуда незадолго до полуночи. Думаю, что запер дверь из предосторожности.
— Предосторожности?
— Потому что боялся, что те, кто находится внутри, попытаются сбежать.
Ратлиджа накрыла волна облегчения.
— Он все еще держит там тех шестерых?
— Да. Но это была нелегкая задача. Я слышала оттуда крики поздним вечером. Мне кажется, поэтому констебль Уокер и ушел. У меня до сих пор прекрасный слух, вот только ноги подводят.
— Вы сидите у окна каждую ночь?
— Не только ночь, но и день с перерывом на обед и ужин. В окно я могу видеть мир. Иногда вздремну, если захочется, а в остальное время сижу и наблюдаю. Это бывает иногда занятно. Жизнь всего города проходит перед моими окнами.
— Вы дали показания констеблю Уокеру, что видели водителя фургона в ту ночь, когда он… — Ратлидж хотел сказать про тело, но не решился.
— Не конфузьтесь, молодой человек. Здесь произошло четыре убийства, если сосчитать беднягу Тео Хартла. Ко мне приходит убирать дом женщина, а другая приносит вечером ужин. Мы сплетничаем.
В этом Ратлидж не сомневался.
— Что-нибудь еще заметили из вашего окна? Незнакомых людей, которые ходят по Истфилду ночью, но которых не видно днем?
— Был один человек еще до того, как произошли убийства, — примерно за неделю до этого. Было темно, когда он появился, шел по дороге в Гастингс. Я не могла разглядеть его как следует. Он шел не спеша, как будто осматривая город. Мне показалось это странным, но тогда я решила, что он пришел искать работу и не знает, где лучше попытаться — здесь или в Гастингсе. Думаю, он выбрал Гастингс, потому что больше я его ни разу не видела.
Ратлидж спросил наудачу:
— Вы достаточно хорошо знаете Дэниела Пирса, чтобы сказать, что это был не он?
Миссис Сандерс подняла брови.
— Дэнни Пирс? Вы думаете, он пришел домой? Или вы…
— Не знаю. Вы мне скажите.
Она немного подумала.
— Я не видела, Дэниел это или нет, но не могу представить его пробирающимся в темноте в Истфилде. Он бы шел решительно и открыто. Здесь нашлось бы много таких, кто был бы счастлив снова его увидеть.
— Тогда кто это мог быть?
— Если вспомню, скажу, пообещала миссис Сандерс, — а пока… Вон стоит констебль Уокер, около вашего автомобиля, удивляется, куда вы пропали.
Ратлидж посмотрел в окно. Там действительно стоял констебль, в оконной раме миссис Сандерс он был похож на старинную фотографию.
Ратлидж поблагодарил хозяйку и ушел, закрыв за собой дверь.
Увидев, как он пересекает улицу, констебль сказал ворчливо:
— Не мог понять, куда вы пошли. Хотел уже идти в гостиницу. — Он подождал, пока Ратлидж подойдет. — Что-нибудь узнали о медальонах? Надеюсь, все это было не зря. Я выслушал тут немало брани в свой адрес.
— У капрала в Йоркшире вообще не было медальонов, — ответил Ратлидж. — Сапер из Уэльса достал их из чемодана при мне.
40 
