51 
— Здравствуйте, мистер Хоули! — поздоровался Роберт. — Я хотел бы поговорить с Дайаной.
Бен не сдвинулся с места.
— Разрешите мне пройти. — Роберт сделал шаг, но вынужден был остановиться.
— Нет. — Голос старика прозвучал глухо. — Дайана больна и не желает никого видеть.
— Но мне надо с ней поговорить.
— Простите, молодой человек, но я не могу нарушить приказание внучки.
Молодой человек… Он даже не назвал его по имени, обратился как к совершенно постороннему человеку, случайно постучавшему в дверь его дома. Джек топтался в сторонке, не вступая в разговор.
— Я должен увидеть Дайану, — не отступал Роберт. — Мы с ней договорились встретиться сегодня, а она почему-то не пришла. Я не понимаю, что произошло, и хотел бы в этом разобраться.
Бен Хоули лишь помотал головой.
— Может быть, вы мне объясните, что случилось? Пожалуйста! — умоляюще произнес Роберт.
Что-то в его тоне заставило Бена взглянуть на Роберта внимательно. Он вздохнул, верхняя губа дрогнула.
— Я сам ничего не понимаю. Дайана молчит, закрылась в своей комнате и молчит. Сказала только, что никого видеть не желает, и особенно вас. Так что, увы, я вам, молодой человек, помочь ничем не могу. Скажу только одно. Если вы не чувствуете за собой никакой вины, то оставьте Дайану в покое на некоторое время, переждите. Она успокоится и, может быть, пожелает с вами поговорить. Но если вы в чем-то виноваты, то, уверяю вас, Дайана с вами говорить и что-то объяснять не будет никогда. Я знаю свою внучку.
— Я ни в чем не виноват. — Роберт посмотрел старику в глаза. — Хорошо, я приду попозже.
Бен закрыл дверь.
За спиной раздалось покашливание. Роберт оглянулся.
— Ну, я пойду.
— Да, конечно, — кивнул Роберт.
Он и сам понимал, что стоять перед закрытой дверью не самое умное занятие.
— И у тебя нет никаких предположений? — Майкл откусил кусочек от канапе.
— Нет.
Роберт стоял у окна, не глядя на друга, который в одиночку опустошал накрытый к совместному ужину стол.
— Ну, я не знаю… Как-то все это странно. Ты говоришь, что вчера вечером вы расстались вполне довольные друг другом, если не сказать больше. А сегодня она велела не пускать тебя на порог.
— Да.
— Конечно, иногда женщин трудно понять, порой они выкидывают такие фортели, что диву даешься. Но все равно, должно быть хоть какое-то логическое объяснение. Может, у нее критические дни начались? Знаешь, иногда у женщин в эти периоды крышу сносит. А может, у твоей островитяночки и так крыша давно поехала?
Роберт резко повернулся к Майку.
— Не говори ерунды! Дайана очень хорошая и нормальная девушка. Ты даже не представляешь какая.
— Где уж нам… — обиженный грубым тоном Роберта протянул Майкл.
— Прости. — Роберт уселся рядом с другом. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто не в себе.
Он налил в стакан воды и залпом выпил.
— Ну почему так случилось? В кои веки я встретил девушку, которая показалась мне самой лучшей в мире. Самой красивой, самой умной, самой доброй. И вот она не желает меня даже видеть. Майкл, — Роберт заглянул другу в глаза, — почему мне так не везет с женщинами? Что со мной не так? Или нарываюсь на самых настоящих стерв, или теряю в самом начале знакомства?
— Да все с тобой нормально, Роберт. — Майкл был как никогда серьезен. — Ты отличный парень, умный, добрый. Да и с Дайаной, я думаю, у тебя все прояснится. Дай ей время успокоиться.
— А вот его-то у нас и нет, — вздохнул Роберт. — Если ты не забыл, то мы через три дня уезжаем. И я боюсь, что потеряю Дайану навсегда.
Они помолчали. Друзьям не нужны были лишние слова, они и так понимали друг друга.
— Ладно, — сказал Роберт. — Подождем до завтра. Завтра я заставлю ее рассказать все. Я хотя бы должен знать, почему она не желает со мной разговаривать.
— Хочешь, я завтра пойду с тобой?
Ради друга Майкл был готов даже разлучиться на время с Люси.
— Нет, я пойду один.
Роберт почти не спал ночью. Проваливался на некоторое время в черную яму, из которой тут же выскакивал в холодном поту. Вставал, выходил на балкон, долго вглядывался в темноту. Опять ложился.
Только он закрывал глаза, как перед ним всплывало милое лицо Дайаны. Роберт понимал, что если бы он знал наверняка, что он безразличен Дайане, то мог бы переломить себя. Да, он страдал бы, переживал, но нашел бы силы смириться с неизбежным.
51 
