Последние отзывы

  85  

Сунька приказал немедленно гроши Зуселю возвратить в любой форме. Хоть подсунуть обратно, если взял без спроса. Сам он не сомневался, что Гришка гроши стащил.

Чтоб успокоить хлопца, Сунька сказал, что проведет беседу с Довидом насчет воспитания. И заверил, что добьется отмены ненужных занятий.

Назавтра прибежал Гришка и сказал, что Зусель куда-то ушел, гроши ему Гришка подсунуть не успел. Но когда Зусель вернется — обязательно незаметно отдаст.

Но тогда Зусель как раз в первый раз пропал и вернулся из Чернигова немой и окончательно дурноватый. Малка голосила по Остру, что пропали большие гроши.

Гришка в такой обстановке растерялся. По совету Суньки он передал их на временное хранение Суньке же.

Я спросил:

— Где они теперь?

Сунька сказал, что они у него в кармане.

Достал свернутые трубочкой бумажки. Протянул мне.

— Собирался отдать вам без объяснения. В последнюю минуту, как говорится.

Я засмеялся.

— Ой, Сунька… Кто знает, какая минута — последняя.

Деньги, конечно, взял — на дальнейшее.

Попросил, уже когда закидывал ногу — лезть в кузов попутки, нарочно, чтоб находиться спиной к Суньке:

— Если Лаевская к вам наведается, привет передай. Люблю я ее.

Почувствовал шкурой через китель и нижнюю рубаху, как меня обдало холодом от Суньки. Спрыгнул обратно на землю.

Сунька стоял бледный, как замороженный, рукой за колесо схватился. Вроде хотел остановить машину, если б она двинулась, а я не слез к нему.

— Что, Сунька? Говори сейчас. Поздно будет потом.

Сунька выпалил, и не из горла, а из самого живота:

— Полина с отцом обсуждала, что у нее все готово, чтоб с вас пшик сделать. Отец шепотом кричал, чтоб его не вмешивали, так как он не разделяет. А она настаивала. Сказала такими словами: «Мирон, тебя никто не спрашивает, что ты разделяешь. А Цупкого ты со мной разделишь. Уже разделил». Я не понял все до точки. Но мне важно знать, Михаил Иванович. Лаевская — шпионка?

Я серьезно ответил, что надо выяснить.

— Когда приезжала в последний раз?

— Когда я с вами познакомился. Она на минутку забегала. Вы в садочке сидели или где. Она вашу постель обмацала. Мама ей замечание сделала, а Полина отмахнулась. Она нахальная. Китель ваш щупала — сказала, ей такой крой надо выучить. Отец сказал, чтоб шла к вам в сад, если что надо. Она отказалась и убралась, как кошка. Прямо выскользнула. Думаю, шпионка. Вы как хотите. У нее все повадочки.

— Откуда знаешь, какие шпионы?

— Кто ж не знает?

Я пообещал на нужном этапе подключить Суньку. А пока чтоб молчал.

В кузове грузовика я думал не про Лаевскую и не про деньги.

Итог какой?

Итог такой.

Зусель имел в виду взять с собой гроши в Чернигов, когда шел ко мне защищать Довида. Малка ему дала или сам откуда-то выгреб. Или Довид дал. И именно эти гроши украл у него малой Гришка. Зусель ушел, думая, что гроши при нем. И Малка так думала, и Довид. А их у него и не было. Это если Гришка все взял. А если не все?

— Гриша, ты все гроши у Зуселя взял или оставалось? — я спросил спокойно, между прочим, когда нас подкинуло на очередной ямке.

Гришка ответил на выдохе, весело:

— Все. — И спохватился. Но с вызовом продолжал держать улыбочку.

— Для чего, почему — не спрашиваю и не спрошу. Но как? Как ты их забрал, что никто не узнал?

— Просто. Малка думала, что я пошел на улицу. А я не пошел. Она гроши завернула в газету, потом в тряпочку, потом в карман пиджака Зуселя засунула. Засунула и сколько-то раз вынимала — обратно засовывала. Вроде пробовала, как там держится. А Зусель с утра собирался в Чернигов. Малка всегда говорила всем, что Зуселя нельзя трогать, он сильно мало соображает. Она за него все старалась делать. И ложку ему до рта несла. Он аж злился. Ну, она гроши ему в пиджак засунула, пиджак на гвоздь привесила в сенях и пошла Зуселя звать, чтоб шел снидать и в дорогу. Я, пока ее не было, пакунок вытянул с кармана Зуселя. Гроши взял, туда газету сложенную положил. По старым сгибам свернул, потом тряпочкой сверху. Как было. Я умею, как было. У меня получается. Зусель пришел, поснидал, пиджак напялил и попхался. Карман похлопал. У меня сердце захололо. А он похлопал, и всё.

Малка ему гирчит и гирчит, на карман показывает. Зусель головой дрыгает, держится за карман. Так и ушел. Как он вернулся, я хотел отдать назад. А куда назад? Малка кричит. Дед кричит. Зусель молчит. Я подумал — вдруг они подумают, что он гроши потерял? Или протратил? Пускай, думаю. А они у Суньки на сохранении. Восимсят рублей. Ого! Целых же ж восимсят!

  85