27 
27 сентября 1998 года, очевидно, не без настоятельного совета Вяхирева, Виктор Черномырдин отказался от своего первоначального желания баллотироваться в Госдуму РФ от вотчины Газпрома – по Ямало-Ненецкому автономному округу. Объяснение было малоубедительным («Дума не доросла до общенародного органа и нагнетает обстановку в стране, вместо того чтобы работать»), а души не чаявшие в Черномырдине газовики Ямала были крайне рассержены. Тем не менее, экс-премьер вновь подтвердил свое намерение баллотироваться на пост президента России на выборах 2000 года.
Однако это были только слова – никто больше его предвыборной компанией не занимался, а Газпром денег на нее не давал. Фонд «ЧВС-2000» зачах. Еще одним символом «ухода Газпрома из политики» стало увольнение из Газпрома политтехнолога Зверева. По его словам, Примаков спросил Вяхирева на каком-то новогоднем приеме:
– Что ты Зверева держишь? Политикой собрался заниматься?
Этого было достаточно. Департамент по развитию общественных связей и средств массовой информации Газпрома был упразднен, «Газпром-Медиа» прекратил свою работу.
С наступлением нового, 1999 года приближение предвыборной кампании ощущали уже все. И участвовать в ней собирались, пожалуй, тоже все, кроме Рема Вяхирева, закрывшегося в своей башне и с улыбкой наблюдавшего за происходившей внизу бойней.
Той зимой СМИ обсуждали, что предстоявшие выборы будут решающим сражением между чекистами «андроповской школы», которые жаждут реванша, и демократическими силами. Например, журналист Леонтьев, устраиваясь на работу на принадлежавший Березовскому телеканал ОРТ, пугал общественность тем, что в стране «людьми андроповской школы» готовится коммунистическая реставрация. Коммунистическую реставрацию Леонтьев называл «гибельной для страны». При этом, как говорил Леонтьев, лишь Березовский правильно понимал ситуацию, а потому на него и шло «фронтальное наступление»: «Они не будут наступать на всех сразу. Они раздавят всех по очереди. Начато очень грамотно. Березовского выбрали не потому, что физиономия не нравится, а из-за ОРТ – колоссального идеологического инструмента».
Разумеется, под «людьми андроповской школы», готовыми похоронить демократию, либеральные журналисты подразумевали Евгения Примакова и его команду. Противоположный лагерь символизировал Борис Березовский («современный Распутин» – как называл его лидер коммунистов Геннадий Зюганов).
Либеральная в ту пору газета «Известия» была просто шокирована высказанными Евгением Примаковым идеями о необходимости отмены выборов губернаторов и расценила эту инициативу «как призыв к фактической ликвидации федеративных основ государства и воссозданию в стране старой исполкомовской вертикали».
Рем Вяхирев пытался извлечь из этого мутного времени максимум выгоды, но чем закончится борьба, он не знал, вмешиваться в нее боялся, поэтому старался от нее как можно надежнее отгородиться.
В конце 1998 года 2,5 % акций Газпрома, принадлежавших государству, были проданы немецкой компании Ruhrgas. Потом, в январе 1999-го, усилиями думских лоббистов Газпрома был принят закон «О газоснабжении». Согласно этому закону, в собственности у государства закреплялись только 25 % плюс одна акция Газпрома. Событие невиданное – контролируемая коммунистами дума дала согласие на продажу 13,5 % государственных акций. Максимальное количество ценных бумаг Газпрома, которое, в соответствии с данным законопроектом, могло находиться в собственности иностранцев, – 25 % минус одна акция. Тем самым коммунисты оказались в вопросах приватизации гораздо либеральнее президента: Борис Ельцин еще в 1997 года ограничил долю иностранных участников в уставном капитале Газпрома девятью процентами. Очевидно, Рему Вяхиреву не терпелось стать по возможности максимально независимым от государства, чтобы лучше обороняться в случае нового наезда. В этом смысле зарубежные собственники – газовые компании – были ему намного более понятны и приятны, чем постоянно сменявшиеся министры правительства России. Тот же закон, при этом, запрещал разделение «единой системы газоснабжения», то есть Газпрома, чего давно требовали международные финансовые организации.
Наконец, еще одним заметным ходом Рема Вяхирева в январе 1999 года стало назначение его сына Юрия главой самой прибыльной дочерней структуры Газпрома – «Газэкспорта».
Тем временем власть довольно быстро ускользала из рук Кремля. Президент отправил в отставку генпрокурора Юрия Скуратова, а тот в ответ взбунтовался – и пригрозил обнародовать факты коррупции в семье президента. Попытка его уволить провалилась – Совет Федерации, который по Конституции должен принимать отставку генпрокурора, дважды высказался против нее. Никаких рычагов повлиять на заседавших в Совете Федерации губернаторов у Кремля не было.
27 
