35 
И борьба началась. 2 марта 2000 года Гусинский в интервью газете Le Monde сказал, что телеканалу НТВ грозит закрытие из-за его критики в адрес Путина.
– Гусинский хотел всем продемонстрировать, что проблемы – не из-за того, что он неэффективно ведет свой бизнес, а потому что он – хозяин СМИ, которое работает в жанре критического реализма, – говорит Киселев. – То есть, фактически, нападение было средством защиты.
Через три дня после инаугурации Путина сразу в нескольких офисах холдинга «Медиа-Мост» начались обыски. Первое обвинение никакого отношения к НТВ не имело. Генпрокуратура объявила, что уголовное дело возбуждено в связи с нарушениями закона, допущенными в процессе приватизации компании «Русское видео», тоже принадлежавшей Гусинскому.
НТВ и другие СМИ Гусинского в ответ резко обострили критику Путина. «Что будет с нами завтра? Куда идет страна? Ощущение, что идем мы к августу 1991-го. Власть опять может сорваться», – рассуждал Евгений Киселев в программе «Итоги» 11 июня 2000 года.
– В тот момент мы все думали, что это еще одна информационная война, каких и прежде было много. Никто не воспринимал эту информационную войну так, что кто ее проиграет, тот уйдет, – вспоминает работавший тогда на НТВ Леонид Парфенов. – Представлялось, что Гусинский с Березовским точно так же и дальше будут: один проиграл сейчас – отыграется на чем-то другом. Такое убеждение у всех было до ареста Гусинского.
13 июня Гусинского арестовали и доставили в Бутырскую тюрьму. Это стало шоком для всех российских олигархов, в первую очередь для руководителей Газпрома: арест означал, что вялые переговоры, которые вел с Гусинским Газпром, Кремль вовсе не устраивают, и последний решил прибегнуть к помощи Генпрокуратуры. Семнадцать олигархов написали открытое письмо генпрокурору Устинову, предлагая освободить Гусинского под их ответственность. Среди семнадцати подписавшихся предпоследней стояла подпись Рема Вяхирева.
Президент Путин в тот момент находился с визитом в Испании. Он заявил, что для него арест Гусинского – неожиданность и что причины ареста ему неизвестны, поскольку он, президент, «не смог дозвониться до генерального прокурора». Одновременно Путин дал понять, что он крайне недоволен бездействием Газпрома. Он сказал, что не понимает, почему СМИ проходят мимо того факта, что Газпром давал кредиты Гусинскому, в то время когда он зарегистрирован в качестве налогоплательщика не в России, а в другой стране. «Почему Газпром должен тратить деньги на эту проблему, мне непонятно», – говорил президент.
Вернувшись из Испании, Путин вызвал к себе Вяхирева. Тот отчитался о переговорах, которые вел с Гусинским, и пообещал отныне работать активнее. «Я объяснил все Путину, и он согласился со мной. Я спросил его: вы на меня давите? А он сказал, что нет», – рассказывал Вяхирев о той встрече несколько дней спустя.
– Когда Гусинского арестовали, – вспоминает Киселев, – пришел мессидж, который передал министр печати Лесин. Если хотите, чтобы Гусинского выпустили, давайте договариваться о продаже всех долей, которые у вас есть. Будете жить за границей и прекрасно себя чувствовать. Ответный мессидж был: «Давайте вести переговоры».
Гусинский провел в СИЗО Бутырки три дня. 16 июня Рем Вяхирев заявил, что у Газпрома нет претензий к «Медиа-Мосту». В тот же день Генпрокуратурой было принято решение об изменении для Гусинского меры пресечения на подписку о невыезде.
Теперь Газпрому срочно пришлось доказывать, что его менеджеры не менее эффективны, чем сотрудники генпрокуратуры, и они сумеют забрать НТВ у Гусинского миром. Тогда в Газпроме вспомнили про некогда созданную, но никогда не использовавшуюся компанию «Газпром-Медиа». Теперь эта компания должна была консолидировать все СМИ, принадлежавшие газовому монополисту, и заодно за долги отсудить у Гусинского «Медиа-Мост» вместе с НТВ и прочими входящими в него СМИ: радиостанцией «Эхо Москвы», издательским домом «7 дней», спутниковым телевидением НТВ+ и т. д. Совет директоров «Газпром-Медиа» возглавил бывший глава совета директоров Газпрома Александр Казаков. Гендиректором стал бывший глава Госкомимущества Альфред Кох.
Альфред Кох рассказывает, что предложение отобрать НТВ у Гусинского и передать государству в лице Газпрома он получил от министра печати Михаила Лесина. Дело было у Лесина на даче. Старые приятели Кох и Лесин парились в бане. И Кох обрадовался возможности отобрать у олигарха Гусинского телеканал, потому что задача эта казалась интересной Коху-финансисту и справедливой Коху-политику. У Коха было достаточно причин ненавидеть Гусинского, как ненавидело олигархов подавляющее большинство населения страны. Кох не забыл, как, работая в госкомимуществе, он не имел сил противостоять влиятельности Гусинского в вопросах приватизации. Кох и его давние товарищи Чубайс и Немцов, будучи вице-премьерами правительства в 1997 и 1998 годах, объявили тогда открытую войну олигархам, включая Гусинского, не позволили Гусинскому задешево приватизировать государственную телефонную компанию «Связьинвест», но в целом войну безоговорочно проиграли, отправившись в отставку и навсегда оставшись в истории правительством, объявившим дефолт.
35 
