160 
– Да уж, конечно, – сухо буркнул он.
– Мальком, я не хочу принимать это решение без тебя. Ты можешь приехать?
– На эти выходные – нет. В субботу утром мне надо быть на заседании совета директоров.
– А на следующие?
Мальком колебался. На следующий уик-энд был назначен День открытия, символизировавший начало парусного сезона в Сан-Франциско. За все годы супружества они с Дьедр ни разу не пропустили этого события и частенько устраивали приемы на борту своей яхты. Но он хотел видеть Флейм. Что случится, если он пропустит День открытия – впервые за столько лет?
– Думаю, я сумел бы вырваться.
– Превосходно. Мы включим кондиционер, погасим яркий свет и проведем уютный вечер вдвоем у камина, потягивая старый бренди, который я отыскала.
Казалось, она была счастлива. «Может, Дьедр права, – подумал Мальком, – я в самом деде стал капризным и привередливым». В конце концов, Флейм звала его. А она никогда не была беспомощной, цепляющейся за мужчину женщиной. Отчасти это-то его в ней и привлекало – ее гордость и независимость.
– Куда тебе можно позвонить сегодня вечером? – спросила она.
– Во сколько?
– Не думаю, что ужин с Беном займет больше двух часов. Я вернусь в Морганс-Уок не позднее десяти. Десять часов центрального времени.
– То есть восемь часов здесь – я ужинаю у Деборгов. Почему бы тебе не позвонить мне утром на работу?
– Первым делом, – пообещала она. – И постарайся приехать на следующие выходные, Мальком.
– Обязательно. Я хочу попробовать твой бренди у огня… рядом с тобой.
40
Когда Флейм вышла из ресторана в центре города, ее взгляд автоматически скользнул в сторону гигантского черного здания в соседнем квартале. Матовый блеск мраморного фасада словно давил на нее, а золотая буква S словно издевалась. Она резко отвернулась и стала ждать Бена.
– Спасибо за ужин, – поблагодарила она. – Он доставил мне удовольствие.
– После всех одиноких ужинов в Морганс-Уоке я подумал, что для вас это будет приятным разнообразием.
– Так оно и есть. – Она открыла сумочку и вынула оттуда ключи от машины. – Утром я позвоню Малькому и предупрежу его, что вы незамедлительно вышлете ему телексом окончательный вариант соглашения.
– Я прямо сейчас отправлюсь в контору и внесу те мелкие поправки, на которых мы остановились сегодня вечером, – ответил он, подняв кверху папку с документом. – Где вы оставили машину? Я вас к ней провожу.
– На стоянке через дорогу. – Она кивнула в сторону светло-голубого «континенталя» прямо под фонарем. – Нет нужды меня провожать, тем более что ваша контора находится в противоположном направлении.
– Просто я хотел быть галантным кавалером. – Он равнодушно пожал плечами – мол, нет так нет.
– Будьте уж лучше моим адвокатом и закончите это соглашение прежде, чем Ченс успеет встрять и увести землю у нас из-под носа.
Он усмехнулся.
– С каждым днем вы все больше мне напоминаете Хэтти. Спокойной ночи, Флейм.
Он помахал ей папкой и бодрой походкой двинулся прочь.
Рассеянно улыбнувшись, она с минуту смотрела ему вслед, затем направилась к стоянке. Яркий свет фонаря, рассеивавший ночные тени, освещал небесно-голубой «линкольн».
Флейм остановилась, чтобы отпереть дверцу автомобиля, и внезапно испытала неприятное, странное и в то же время знакомое ощущение, будто на нее смотрят. Она не испытывала его с тех пор, как уехала из Сан-Франциско, где ее преследовал «ястребиный нос». Она оглядела стоянку и улицу, ожидая увидеть, как под ее взглядом «ястребиный нос» съежится. Но кругом было пусто – ни пешеходов, ни людей в машинах, ни темных силуэтов в тени зданий.
Чуть ли не со злостью она попыталась отогнать от себя это чувство, приписав его телефонным звонкам с угрозами, которые чрезмерно взбудоражили ее воображение; она открыла дверцу и села за руль. Однако это же ощущение подгоняло ее убраться прочь со стоянки.
Через четыре квартала от ресторана в зеркале заднего вида отразился яркий свет фар идущей позади машины. Флейм мгновенно напряглась. Откуда взялась эта машина? Флейм была уверена, что на последнем перекрестке машин не было. Она появилась из небытия. «Однако, – подумала Флейм, – это абсурд – пугаться такого пустяка, как машина на улице». К счастью, до въезда на магистраль, пролегавшую между штатами, было рукой подать. По мере приближения к ней даже здесь, в тихой центральной части города, движение становилось оживленнее.
160 
