54 
— Я никогда так не думала о нем, — медленно сказала Карлотта.
— Но теперь все может измениться, — серьезно продолжала Алиса. — Вы поможете ему, дадите ему почувствовать, что он не одинок, не чужой в этом великосветском обществе. Вы так хороши собой, что вам будут рады везде, независимо оттого, есть у вас деньги или нет.
— Неизвестная актриса? — спросила с улыбкой Карлотта.
— Это ничего не значит, — сказала Алиса. — Насколько я могу видеть, в вас есть главное, что имеет значение в обществе, — самоуверенность. Пожалуй, правильнее будет сказать — уверенность в себе. Она проявляется во всем — в вашей походке, в пожатии руки, в улыбке. А у Нормана этого нет. Вы научите его, Карлотта, вы обещаете?
Глядя в глаза Алисы, в ее серьезное лицо, понимая, что она старается донести до нее свои сокровенные мысли, Карлотта быстро и искренне ответила:
— Обещаю вам, что я постараюсь.
Глава двадцатая
Норман мерял шагами маленький холл в больнице. Он машинально вынул сигарету из пачки и собирался закурить, когда вспомнил, что здесь лучше этого не делать и положил ее обратно. Он посмотрел на часы.
Он ждал почти двадцать минут.
Все, что он слышал, — громкое тиканье часов и звук собственных шагов.
Вновь и вновь он задавал себе вопрос, можно ли было предотвратить несчастный случай. Только год тому назад они потратили большие деньги на технику безопасности. Норман лично проверял все усовершенствования, и все же за последние пять месяцев произошло три незначительных срыва, а теперь даже несчастный случай.
Он вздрогнул, когда дверь открылась и вошел хирург.
— Мне очень жаль, Мелтон, — сказал он, — но я ничего не мог сделать.
— Он умер? — спросил Норман.
— Он умер на операционном столе. Все равно ничего бы не помогло. Череп раздроблен.
Они поговорили еще некоторое время, затем Норман спустился вниз, где его ждала машина. В этот момент другая машина въехала во двор, и из нее вышел его секретарь.
— Все детали выяснили?
Секретарь вручил ему пачку бумаг.
— Поехать мне к нему домой, сэр Норман? — спросил он.
Норман покачал головой.
— Я сам поеду туда. Уолкер был одним из наших лучших рабочих.
— Вы правы, сэр Норман. Как вы знаете, он работал у нас почти десять лет. Есть ли шанс спасти его?
— Нет, — коротко ответил Норман. — Он умер на операционном столе.
— Очень жаль, — сказал секретарь.
Норман сел в машину и дал шоферу адрес.
Через полмили шоссейной дороги они повернули к жалким грязным трущобам Мелчестера. Уже несколько лет они служили предметом местных споров и волнений.
Проблема жилья становилась все более острой, однако до сих пор сделано было очень мало. Норман отметил узкие тротуары, где играли дети, разбитые стекла во многих домах, плохо закрывающиеся кривые двери и маленькие мрачные кирпичные строения. Он понял, что упустил возможность потребовать, чтобы эти дома снесли. Он хорошо знал, что уже неоднократно обсуждался вопрос о строительстве нового жилого массива. Он и сам слышал это предложение не один раз, читал об этом в местных газетах, но всегда был слишком занят фабрикой, слишком погружен в свою работу, чтобы уделять внимание этой проблеме, и знал, что и он виноват.
Он внимательно относился к заработку своих рабочих, на его фабрике рабочий день был короче, чем на большинстве других предприятий, но его никогда не беспокоили дома, из которых они приходили на фабрику или условия их жизни после того, как они покидали ее границы. Впервые за многие годы он вспомнил душные и часто антисанитарные дома с насекомыми, выползающими ночью, мышами и крысами, которых невозможно было истребить.
Его охватило желание помочь людям, когда-то составлявшим его окружение. Он будет бороться вместе с ними! Он станет их защитником. «Мне повезло, — сказал он себе, — поэтому я должен облегчить жизнь этих людей. Фортуна не улыбается им, но я могу сделать кое-что».
Машина остановилась перед рядом домов, совершенно одинаковых в своей убогости.
— Вот это место, сэр, — сказал шофер, открывая дверь.
Норман поднялся на три ступеньки, которые прямо с тротуара вели к двери, и постучал.
Почти тотчас же дверь открылась, и чей-то голос сказал:
— Слава Богу, вы пришли, но, боюсь, что слишком поздно.
Он увидел перед собой невысокую полную женщину.
54 
