80 
– Так вы решили взяться за эту работу только из-за нее?
– Не только. Стать директором привилегированной школы было моей давнишней мечтой. Но с Сарой надо было что-то делать. Ей необходимо было побыть некоторое время в удалении от своей матери. Вот я и стал искать вакансию, и хотя Маунт-Корт был для меня не самым лучшим местом, но зато здесь имелось тогда единственная вакансия подобного рода.
Итак, оказывается, Ноа – отец. Это было уже что-то новое, что меняло созданный ею образ Ноа.
– А как же ее фамилия? Или Дикинсон – это тоже часть вашего своеобразного заговора?
– Нет, это ее настоящая фамилия.
– То есть вашей жены?
– И да и нет. Это фамилия второго мужа Лив. Сара носила ее долгие годы.
Ему это очень не понравилось. Пейдж могла судить об этом по стальному оттенку, который появился в его голосе.
– Сколько ей было лет, когда вы развелись? Вы ведь в разводе, я правильно понимаю?
– Да, вы правильно понимаете. Саре тогда исполнилось три года.
– Ого, она была такая маленькая?
– Слишком маленькая, чтобы переживать происходящее.
– Но не слишком маленькая, чтобы не скучать об отце. Ваша жена получила все права на опеку с самого начала?
– В этом был известный смысл, – сказал он, словно обороняясь.
Она снова задумалась, на этот раз о характере человека, который смог покинуть трехлетнего ребенка. Конечно, она не знает всех подробностей его развода, причин, отчего распался его брак, хотя ей, разумеется, это безразлично. Но это свидетельствует о его бесчувственности, в которой она обвинила его с момента их первой встречи.
Он сунул руки в карманы.
– Мы не всегда можем сдерживать свои эмоции. – Он бросил в ее сторону взгляд. И она поняла, что речь идет уже не о Саре.
Пейдж покачала головой.
– Только не сейчас, Ноа, пожалуйста.
– Тогда когда же? Сегодня вечером?
– Нет.
– Завтра?
– Нет.
– Неужели вы так сожалеете о случившемся? – спросил он, и она услышала, как из его голоса ушла сталь, а вместо нее появилась печаль, такая глубокая и нежная, что она почувствовала, как внутри у нее все задрожало. Он нагнулся к ней поближе.
– Это действительно было так ужасно?
– Нет, – почти выкрикнула она. – Это не было ужасно. Это было глупо. Глупо и ненужно. И не вовремя. Я тогда думала о Маре и в душе ощущала страшную пустоту, и вдруг появились вы.
– Так, значит, это была полностью моя вина?
Она хотела бы, чтобы это было так, но никакие доводы не подтверждали это.
– Я тоже внесла свою лепту, – признала она, глядя прямо перед собой.
– Активную, – проговорил он, и она готова была поклясться, что он ухмыльнулся при этом, но, когда она бросила в его сторону взгляд, выражение его лица было серьезным.
Решив раз и навсегда закончить этот разговор, она решительно направилась по дорожке в сторону леса, в надежде оказаться первой на трассе, когда бегуньи станут появляться после трудного кросса. Но буквально через секунду Ноа нагнал ее и встал за ее спиной.
– Весьма неучтиво заканчивать разговор подобным образом, – прокомментировал он ее поведение, наклонившись над краем зонта.
– Каким же таким образом? – спросила она, продолжая идти вперед.
– Вильнули хвостом и оборвали собеседника на полуслове. Вы часто так поступаете, как мне кажется.
– Я могу проткнуть вас спицей зонта, если вы будете идти за мной так близко по пятам. – Зонтик Пейдж угрожающе подрагивал при каждом шаге, и его острые концы находились в угрожающей близости от лица Ноа.
– Поднимите зонтик.
– Я промокну.
– Хорошо. Тогда остановитесь и ответьте мне, почему вы не можете стоять спокойно?
Его слова содержали в себе определенный резон, кроме того, Пейдж была готова остановиться только из одного чувства противоречия. Она остановилась и стояла под дождем, словно статуя.
– Я ушла, потому что мне есть куда идти и у меня есть дела. Моя жизнь слишком усложнилась за последние две недели, и я чувствую себя подавленной. Кроме того, я не знаю, как мне с вами быть. Вы меня пугаете.
– Я?
Она пристально посмотрела на него.
– Согласен, – неожиданно сказал он. – Я слишком авторитарен.
– И еще вы очень большой, внушительный и настойчивый.
– Но именно эти качества помогают делать дело. Она подумала о той ночи, часть которой они провели на траве. И тогда он тоже был большим и настойчивым. И очень внушительным. Но как-то совсем по-другому. Он сумел внушить ей страсть, увлечь ее, то есть сделать то, о чем она тогда и помыслить не могла.
80 
