21 
— Ну не настолько уж я дикая.
— Кто знает. Покупаешь кота в мешке — будь готов к неожиданностям. Внизу, под домом, стоянка. У тебя серебристый «порше». Попищишь сигнализацией — он и откликнется. До завтра, тугодумка.
Оставшись одна, Кэти медленно двинулась в обход по квартире, осматривая каждую деталь обстановки, удивляясь и восхищаясь.
Все было подобрано со вкусом и изяществом — вероятно, поработал профессиональный дизайнер. Кэти вспомнила о собственном сертификате дизайнера и фыркнула: вот поручили бы ей обставить такие хоромы...
Уютнее всего, несмотря на свои размеры, смотрелась гостиная. Пушистый ковер на полу, напольные вазы с сухими цветами и метелками каких-то трав, громадный аквариум в одной из стен. Кэти зачарованно застыла возле него, не в силах отвести взгляда от ярких рыбок, шныряющих по миниатюрному подобию Большого Кораллового рифа. Половины пород она не знала, о второй половине лишь догадывалась. Рыбки больше всего напоминали экзотические цветы, плавающие в кристально чистой воде.
Кухня ей не очень понравилась — слишком много металла, блестящих и холодных поверхностей. Плита — и вовсе что-то несусветное, ни одной кнопки или ручки — как ее, спрашивается, включать? В холодильнике лежал полный набор необходимых продуктов — от свежих овощей и фруктов до замороженной лазаньи и пиццы. Кэти быстренько припомнила, в каких разделах кулинарии она особенно сильна — выходило, в разогревании замороженной пиццы.
Со вздохом закрыв холодильник, она продолжила экскурсию.
Ванная, решила Кэти, станет ее любимым местом времяпрепровождения. Дельфинчики на стенах, просторное джакузи, душевая кабина — и стеклянная крыша. Путем могучего умственного напряжения Кэти выяснила, как управлять раздвижными рамами при помощи пульта, и тут же представила, как будит нежиться в хлопьях жемчужной пены, в окружении свечей, под звездным бездонным небом...
Между гостиной и спальней располагалась библиотека, где помимо книг стояла всяческая аппаратура — от компьютера на изящном столике орехового дерева до здоровенного плазменного телевизора во всю стену и музыкального центра — сверкающего монстра, усыпанного кнопками и клавишами непонятного предназначения. Кэти, признававшая в технике только систему «вкл./выкл.», отнеслась к этому великолепию довольно равнодушно и прошла в спальню.
Основную часть обстановки здесь составляла кровать — она была огромна. На ней вполне могли бы поместиться штук десять Кэти Спэрроу. Кэти присела на краешек, немного попрыгала — хороший матрас, мягкий в меру, не проваливается...
Она прилегла, просто чтобы опробовать спальное место, — и не заметила, как уснула.
Следующие три недели жизни Кэти Спэрроу можно описать одним словом: кошмар. Нет, в положительном смысле, но все равно — кошмар.
Брюс Блэквуд обладал колоссальной работоспособностью и нечеловеческой выносливостью. На машине, на поезде, на самолете — он перемещался из одного конца страны в другой, с одного материка — на лежащий совершенно в другом полушарии. Он спал часов по пять в сутки, проводил по три совещания в день — и после этого ухитрялся еще и блистать на каком-нибудь шикарном приеме.
Кэти торопливо входила в курс дела, заучивала имена партнеров Брюса и расписание его дел, непрерывно отвечала на звонки и рассылала факсы и телеграммы. Ни одни курсы, никакое обучение в университете не дали бы такого потрясающего результата и такого громадного опыта. Кэти похудела, стала намного увереннее, научилась очень быстро передвигаться даже на высоченных каблуках... и засыпать в любом положении, как только выдавалась свободная минутка.
О жемчужной пене в джакузи при свечах и под звездным небом она и не вспоминала. В те редкие вечера, когда ей удавалось переночевать дома, Кэти успевала только постоять под душем и рухнуть в постель, иногда прямо поверх покрывала. Сны ей почти не снились, а когда снились — она чувствовала себя разбитой и уставшей на протяжении всего следующего дня, потому что в этих снах всегда присутствовал Брюс Блэквуд.
За эти три недели они сблизились, сдружились, если так можно сказать о миллиардере и его секретарше. Практически каждый вечер они ужинали в ресторане, при этом между ними существовал негласный уговор — о делах за ужином ни слова. Это был единственный способ расслабиться и сбросить колоссальное напряжение.
21 
