23 
Что весьма проблематично. Уже при входе на них обратили внимание.
Кто-то поднял вверх большой палец, кто-то одобрительно присвистнул.
– Эй, Оуэн! – окликнули его. – Оуэн, какая встреча! Представь нас своей даме.
Оуэн не останавливался. Быстро здоровался и проходил мимо, ведя Делфайн к центральному окну. Было еще светло, но солнце клонилось к закату. На землю легли сияющие золотые и красные блики.
– Оуэн, как прекрасно! Почему Андреас не рассказывал мне об этом?
Он не собирался объяснять ей, что ее брат был здесь сразу после окончания колледжа, когда главными интересами человека являются выпивка и женщины. В последнее же посещение его больше беспокоило состояние Оуэна, а не красивые виды.
– Вероятно, он хотел, чтобы ты увидела все сама, – сказал Оуэн. Что тоже могло быть правдой.
Делфайн рассмеялась.
– А ты дипломат. Впрочем, я действительно рада повидать Монтану. Спасибо, что привел меня сюда.
– Оуэн, привет. Что это ты прячешься? Давай, знакомь меня со своей очаровательной спутницей.
Оуэну не нужно было поворачивать голову, чтобы узнать, кто стоит рядом, – такой голос ни с каким другим не спутаешь.
– Делфайн, это Ангус Воттс. Его ранчо соседствует с моим. Делфайн гостит у меня «этим летом, Ангус. Она сестра моего друга.
Ангус важно кивнул.
– Очень приятно, – произнес он. – Оуэн, тебе следует знать, что Молли и Мартин нам уже все уши прожужжали о твоей гостье. Вы уж извините нас за болтовню, Делфайн, но Оуэн живет практически как монах. Любая дама, появляющаяся вблизи него, неизбежно вызывает любопытство. И еще, Оуэн, ты бы поговорил с Нэнси. Как бы она не расстроилась, увидев тебя с новой женщиной.
Делфайн резко обернулась к Оуэну.
– Кто-то расстроится? Я стала причиной разлада между вами?
Он за ее спиной показал Ангусу кулак.
– Нэнси – не девушка Оуэна, хотя не отказалась бы ею стать, – пояснил тот, прежде чем сосед успел его оборвать.
– Она – мой старый друг, – добавил Оуэн.
– Тебе надо... повидать ее? – спросила она. – Я могу побыть одна.
– Я останусь с Делфайн, – вызвался Ангус.
Оуэн наградил приятеля долгим взглядом.
– Сегодня ты в удивительно компанейском настроении, не так ли?
– Точно, – согласился тот, плотоядно глядя на принцессу. Хотя почему нет? Оуэн представил ее как гостью и сестру товарища. Ничего личного. Почему бы Ангусу не заинтересоваться?
Потому что она принцесса. И недоступна для нас, хотелось выкрикнуть ему. Предстоящий вечер грозил стать непрекращающимся сражением с претендентами на внимание Делфайн.
Внезапно Оуэну захотелось заполучить ее только для себя.
– Разговоры могут подождать. Ты танцуешь? – поинтересовался он у нее.
Она моргнула.
– О, прошу прощения за глупый вопрос, – сообразил он. – Конечно же, танцуешь. Тогда следующий вопрос – не хочешь ли потанцевать со мной сейчас? – Он указал на маленькую танцевальную площадку на другой стороне зала.
– Я – с удовольствием, – промямлила она, – но ведь музыки нет.
Оуэну было все равно. Его план отдыха трещал по швам. В зале оказалось слишком много любопытных. Оуэн заметил Нэнси, сидящую у барной стойки. И хотя она была с каким-то ковбоем, ее взгляд был однозначен. В– любую секунду Нэнси может налететь на них, и... град вопросов им уж точно обеспечен.
Оуэн просто был не в стоянии давать объяснения, опять называть Делфайн гостьей. По правде сказать, он уже начал ненавидеть слово «гостья» – почти так же, как слово «горничная».
– Музыкальный автомат, – объяснил он, взял Делфайн за руку и повел на танцплощадку. А Ангусу сунул мелочь, попросив: – Поставь что-нибудь медленное.
Выбранная Ангусом мелодия, похожая на вальс, позволяла закружить Делфайн в танце, увлечь в объятия. Как он и предполагал, она была искусной танцовщицей. Балериной. Истинной принцессой.
Ее взгляд был теплым и мягким.
– Твои друзья действительно волнуются о тебе, – сказала она. – Заботятся. Значит, ты, хороший человек.
– Они просто хотят познакомиться с тобой.
– Да, конечно. Новое лицо всегда привлекает внимание, но тут кроется нечто большее. Я слышала, как люди шепчутся. Боятся, что ты снова свяжешься с кем-то неподходящим. По разговорам ясно: они считают, что с тобой поступили несправедливо.
– Это все одни догадки. Откуда им знать всю правду?
Делфайн не понимала, радоваться ей или тревожиться от удивительной умиротворенности и одновременного возбуждения, охвативших ее в объятиях Оуэна. В результате она решила остановиться на тревоге. Было бы неправильно и глупо привыкать к его объятиям, томиться по его прикосновениям. Но она понимала – у него имеются причины удерживать ее на танцплощадке. А потому, когда музыка кончилась, попросила:
23 
