30 
Но спокойствие ее длилось недолго. На следующий день позвонила Даша.
— Уже вернулась? — удивилась Света. — Чего так рано? — Она знала, что Даша со Славой отдыхают в Испании.
— Нет, я еще здесь. Отсюда и звоню.
— Неужели так скучно? Но вообще очень кстати, я как раз хотела тебя предупредить, и Славку, пожалуйста, предупреди, что ты со мной на неделю ездила в Сочи.
— Я? С тобой? — голос прозвучал очень странно.
— Ну да. Официальная версия для Григория.
— Официальная версия? — в трубке повисла короткая пауза. — А ты сегодняшние газеты видела?
— Нет, я болею. Второй день из дома не выхожу. А что, тебе Нобелевскую премию дали?
Даша не поддержала шутку, а мрачно бросила:
— Боюсь, ты вообще из дома выходить не захочешь.
Еще ничего не понимая, Света тем не менее насторожилась.
— Ты о чем?
— О тебе и о твоем Артуре. Ну ты и дура! Я ведь тебя предупреждала: выкинь его навсегда из головы.
— Откуда ты про Артура знаешь и причем тут газеты?
— При том, что мне Лика только что позвонила и рассказала, что в куче газет ваша с Артуром фотография в постели, а его жена поливает вас из огнетушителя. Сама-то я еще не видела. Говорю со слов Лики. Она в шоке. Я тоже. Вся страна оповещена, что ты крутила на фестивале любовь с Артуром, и вас при этом застукала его законная жена.
— Даша, все было совсем не так…
— Какая кому, к черту, разница, что было на самом деле! Написано-то именно так! И заголовки соответствующие: «Любовный пожар на „Солнце любви“», «Взрыв на солнечном треугольнике», «Вендетта под палящим солнцем», ну и еще кое-что в том же роде, я остальных не запомнила.
— Дашка, — по-детски зарыдала Светлана. — Что мне делать! Я ведь теперь на улицу не смогу выйти!
— Насчет улицы ты, конечно, не преувеличивай, кому какое дело. Прочитали и забыли. А вот что Гриша твой скажет, большой вопрос. И с работы попереть могут. Нет, ну какая же все-таки дура! Надо же в такое влипнуть! Ладно бы актрисулькой была. Тогда, считай, тебя бесплатно прорекламировали. Но ты ведь серьезный человек. На хрен тебе такая слава! Только репутацию себе сильно подмочила. И мужики шарахаться будут. Хотя, может, наоборот. У мужиков странная логика.
— Черт с ними, с мужиками! — продолжала плакать Света. — Мне-то что теперь делать?
— Пока сиди дома. Тем более, болеешь. А там как-нибудь образуется. Я тебе чего звоню-то: учти, мы со Славкой тебя поддерживаем. А вот твоего Артура убить мало. Ну ладно, отключаюсь. Иначе Славка сейчас меня убьет. Я ему кучу денег проговорила.
Не успела отключиться Даша, на проводе возникла Светина мама:
— Что случилось? Мы с отцом в ужасе. Как же так? И почему ты нам ничего не сказала?
— Мама, мне даже и в голову не могло прийти, что нас снимают. И тем более, что в газетах про это напишут.
— Мы с папой решили: подадим на них в суд.
— Только не это! — взмолилась Светлана. — Они ведь тогда еще два года будут писать всякие гадости. Пожалейте меня. Забудьте. Я и без того наказана за свою глупость.
— Бедная моя девочка.
— Только не жалей! — Светлана и так уже была вся в слезах. — От этого еще хуже.
— Не буду, не буду. Но как же теперь твой Гриша?
— Наверное, пока еще ничего не знает. Иначе тоже позвонил бы.
— Я только понять не могу, почему ты опять оказалась с Артуром? Вы с Гришей поссорились?
— Мама, лучше не спрашивай. Расскажу все потом, когда все это закончится.
— Может, ты пока к нам переедешь? Или к папе? Он тоже предлагает.
— Спасибо. И тебе, и ему, но нет, — отказалась Светлана. — Мне лучше побыть одной.
— Ты только звони нам, пожалуйста, каждый день, — в мамином голосе появились тревожные нотки.
Света все поняла и заверила:
— Мама, мне очень противно и плохо, но вешаться не собираюсь.
Произнесла она это очень твердо, однако сама в собственных словах уверена не была. Жизнь казалась ей конченой и, возможно, как раз лучшим выходом было из нее уйти. Только прежде надо расставить все точки в отношениях с Гришей. Она и так совершила достаточно подлостей. Хоть расстаться с ним надо достойно.
Она несколько раз набирала его номер, но не решаясь начать разговор, опускала трубку. Зато прорвалась Лика.
— Звоню, звоню. Интервью, что ли, у тебя по телефону берут?
— Ты в уме? — разозлилась Светлана. — Меня изваляли в дегте и перьях, а ты говоришь, интервью!
30 
