48 
Сопротивление она оказала поистине бешеное, и мне пришлось положить немало трудов на ее уговоры. Больно уж ей моя идея не нравилась. К тому же Марк был как-никак и ее начальником — тоже, по мнению Милки, весомый аргумент против участия в моей авантюре.
— Ты, Юлька, отвечаешь только за себя. А у меня семья. Сама понимаешь: если я потеряю работу, на Костину зарплату нам с такой оравой не протянуть.
— У тебя при всех вариантах радио остается, — напомнила я. — И совсем еще недавно вы только на это жили.
— К хорошему быстро привыкаешь, — вздохнула она. — Я теперь и сама не понимаю, как раньше на все выкраивала деньги. Не шиковали, конечно, но вроде хватало, а теперь получаю намного больше, но к концу месяца все равно ничего не остается. Так что, предупреждаю: если меня по твоей милости выгонят с работы, мою семью содержать будешь ты.
— Значит, согласна? — мне все еще не верилось.
Милка хмыкнула:
— Куда ж мне деваться? Ради любимой подруги готова на все. Даже на глупости. Но об ответственности я тебя предупредила!
— Расписку дать? — засмеялась я. Что ни говори, Милка — чудо из чудес. Счастье, когда есть такой верный друг!
— Ладно уж. Поверю на слово. Значит, говоришь, в среду. Только предупреждаю: плачу за себя сама.
Как ни тревожили меня дырки в бюджете, подобного я допустить не могла и воскликнула:
— Исключено! Глупость моя. А кто дурит, тот и платит.
— Ну, если ты так настаиваешь, — Мила не заставила долго себя уговаривать.
— И будем кутить на полную катушку, — пообещала я.
Вот тут она искренне обрадовалась.
— Ура! Хоть один вечер не своего поем.
— Видишь. — Хотя до встречи с Марком было еще далеко, мне отчего-то сделалось хорошо и весело. — В любом идиотском поступке есть свои положительные стороны. Ресторан-то экзотический. Сожрем с тобой, Милка, что-нибудь вроде филе бенгальского тигра с салатом из цветов тропической пальмы!
— Тигра жалко, — задумчиво изрекла моя подруга.
— За тигра можешь не беспокоиться, — заверила я. — Они в меню напишут что хочешь: хоть тигра, хоть мясо обнаруженного в вечной мерзлоте мамонта, а на самом деле подадут конину…
— Ага. Или кошку. Прекрати портить мне аппетит. Или ты это нарочно, чтобы деньги сэкономить?
— И не надейся. Повторяю: гуляем на все!
Подготовившись к походу в «Золотое сафари», я каждый день заклинала: пусть он придет, пусть он придет. Однако, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай, и оставшееся время я каждый день честно посещала все доступные мне мероприятия, на которых теоретически мог появиться Марк. В последний момент удалось почти невозможное — добыть пригласительный билет на открытие Московского кинофестиваля. Я увидела его там, в зале, но только издали. А потом он куда-то исчез. Я даже отправилась на вечеринку в честь открытия. Зря потеряла время! Как мне с трудом удалось выяснить, Марка там не было. Да если бы и был, наверняка гулял бы в VIP-зоне, куда меня не пустили бы. Я посетила еще несколько тусовок, так или иначе связанных с кино и телевидением. И вернисаж молодого художника, который привлек меня лишь тем, что я точно знала: туда собираются Радомыжская с женихом. «Чем черт не шутит, — подумала я. — Марк ведь дружит с Андроном. Вдруг у них в этом вопросе вкусы совпадают?» Не совпали. У Марка, наверное, вкус лучше, что само по себе меня даже обрадовало. Хотя не исключено, что его в тот день просто не отпустили какие-нибудь более важные дела. Вся радость от вернисажа ограничилась для меня созерцанием Лесиного портрета. Художник изобразил ее почти ню, и я убедилась, что Гэльская права. Ноги и впрямь кривоваты. Конечно, не до такой степени, как у Сары Джессики Паркер, но достаточно. Однако художнику, в отличие от Гэльской, претензий не предъявляли, наоборот, громко превозносили его талант. Видимо, для нее больее важно не что, э кто. Иными словэми, что дозволено художнику, то нельзя Гэльской.
Набрэвшись под завязку культурных впечатлений, но тэк и не встретившись с Мэрком, я пошлэ с Милкой в «Золотое сэфэри». Тэм нэс ожидал сюрприз. Вернее, не столько меня, сколько Милу Швейцар в пробковом шлеме, белом сэфэри и с огромной двустволкой, увидев мою подругу, рэсплылся в широчэйшей улыбке и трепетно выдохнул:
— Это вы? Моя женэ обожэет вэшу передэчу!
— Спэсибо, — с ошэрэшенным видом отозвалась Мила. — Только, по-моему, вы меня с кем-то путэете.
48 
