38 
– Выбирай любой, Мэри Лу.
Волшебство рассеялось мгновенно и окончательно.
– Я не собираюсь выбирать себе обручальное кольцо!
– Почему это? Только что мы выбирали идиотские полотенца и дурацкие простыни. Кроме того, кольцо – это часть нашего соглашения, помнишь?
– Я не буду! Я ухожу!
– Сначала выбери кольцо. Любое. Не верю, что тебе это неприятно. Все женщины любят бриллианты.
– Я – не все.
– Это я знаю.
– Но если бы я была, как все… Я бы выбрала вот это! Все, закончили с этим. Я ушла.
И она действительно ушла, а Дэн остался, глядя на кольцо, которое выбрала бы Мэри Лу, если бы на самом деле согласилась бы стать его женой.
Холодная многолучевая звезда в простой и потому прекрасной платиновой оправе. Идеальный блеск идеальных лучей. Ничего лишнего.
Через минуту Дэн догнал Мэри Лу на эскалаторе. Одну руку он держал в кармане, лицо было суровым и жестким.
– Вот что, Дженнингс! Ты меня доконала. Я заявляю тебе решительный протест. Мы не идем покупать розовые простыни, мы едем домой.
– Ого! А как же компромисс?
– Компромисс возможен только в браке. Если мы поженимся, я буду образцовым ходоком на компромисс. До тех же пор – никаких розовых тряпок в моем доме! Никакого шпината! Никакой трески! Никакого тофу!
Остаток пути они проделали в полном молчании. Глядя на них, присмирел даже неугомонный Барт.
12
В понедельник Дэн Лапейн сидел в своем кабинете, задрав ноги на стол и смотрел на раскрытый бархатный футляр, стоящий у него на колене. Из футляра исходило сдержанное сияние.
Брови Дэна были нахмурены, но мысли его были заняты отнюдь не юридическими вопросами.
То, что начиналось, как невинная – с его точки зрения – шалость, потихоньку превращалось в проблему. Имя этой проблеме было – Мэри Лу Дженнингс.
С одной стороны, он был счастлив, что она живет в его доме, разговаривает с ним, ходит с ним в рестораны, ссорится, мирится, хохочет над его шутками, поливает из крохотных леек свои растения… С другой стороны, он постепенно превращался в мрачного маньяка.
Запираясь в ванной, он прижимался лицом к еще влажному полотенцу, которым вытиралась Мэри Лу, ловил отголоски слабого аромата ее кожи – аромата весенних цветов и трав.
Слушал ее дыхание по ночам, скорчившись у запертой двери в ее спальню.
То и дело норовил дотронуться до тугих локонов, водопадом рассыпающихся по точеным плечам моющей посуду Мэри Лу.
Носил цветы охапками – чтобы лишний раз суметь прикоснуться к ее тонким и нежным пальчикам.
И целовал ее – редко, отчаянно и каждый раз – с ужасом. Вдруг именно сейчас она вспыхнет, разозлится и уйдет в ночь навсегда?
О ежевечернем холодном душе мы и не упоминаем.
Он дошел до того, что боится подарить ей бриллиантовое кольцо!
В дверях раздалось хорошо знакомое покашливание, и Дэн жестом фокусника убрал футляр в карман, едва не выронив по пути содержимое.
Папа Лапейн был непривычно тих и торжествен. Дэн устало скорчил рожу любимому родителю.
– Ревизия из головного офиса? Рад тебя видеть. Что привело тебя в Город Золотого Тельца?
– Поздней ночью мне позвонили, сынок.
– Э-э-э… ты хочешь, чтобы я угадал с трех раз, кто именно? Судя по тому, что ты здесь, миссис Арбетнот наябедничала, что я прогуливаю работу. А вообще – не знаю.
– И не догадываешься?
– А должен? Нет, папа, не догадываюсь. Но надеюсь, что ты мне расскажешь сам.
– Твоя теща.
– Кто?!
– Твоя будущая теща. Она пригласила меня, Аманду, Джоша и детей на семейный праздник. В Нью-Йорк. В твою квартиру.
– Ох уж эта шалунья Илси…
– Вначале я решил, что звонит какая-то сумасшедшая. Собственно, я сейчас продолжаю считать, что у нее не все дома, но, по крайней мере, она сообщила, что ее дочь Мэри Лу Дженнингс помолвлена с моим сыном Дэниэлом Лапейном. Ответь мне: это правда?
Это был скользкий момент. Строго говоря, помолвкой их с Мэри Лу соглашение было назвать трудно, с другой – соглашение касалось возможности заключения брака. Как и помолвка…
– Разве ты не этого хотел, папа?
– Я хотел, чтобы ты серьезнее относился к жизни, Дэн. Именно поэтому я спрашиваю тебя: ты действительно помолвлен с этой девушкой?
– Да, папа.
– И ты не собираешься бросить ее, как бросал до этого всех своих пассий?
– Не могу обещать наверняка, но… на этот раз все гораздо серьезнее.
– Кто эта девушка?
– Мэри Лу Дженнингс, двадцать шесть лет, белая. Мы учились в университете вместе, только она была на втором курсе, когда я заканчивал. Вдобавок мы были соседями. Она жила надо мной, когда я снимал квартиру, помнишь?
38 
