7 
Мне захотелось узнать, как далеко стреляет этот лук. Отойдя от дерева метров на пятьдесят, я снова пустил стрелу, натянув тетиву как можно сильнее и подняв лук выше. Описав дугу, стрела воткнулась в землю, не долетев до цели примерно трёх метров. «Слабовато, – подумал я. – Надо будет этот лук усовершенствовать».
Я вернул лук охотнику, которому он принадлежал, и собрался немного отдохнуть. Направившись к своей хижине, обратил внимание на двух молодых девушек, которые вертели в руках сплетённую мной корзинку, пытаясь понять, как она сделана. Подойдя к ним, я коснулся своей груди указательным пальцем правой руки:
– Сергей.
– Шекна, – ответила одна из девушек.
– Клушта, – улыбнувшись, сказала другая.
Знакомство состоялось. Красноречивыми жестами объяснив подружкам, чтобы они меня дожидались, я пошёл в лес и срезал необходимое количество ивовых прутьев. Потом вернулся к девушкам и, показав рукой на так заинтересовавший их предмет, чётко произнёс:
– Корзина.
– Кор–зи–на, – нараспев повторила Клушта.
– Сер–гей, – добавила она, озорно глядя мне в глаза.
Клушта мне сразу понравилась. На вид ей было лет семнадцать. Длинные светлые волосы обрамляли симпатичное лицо, главную прелесть которого составляли большие голубые глаза. Среднего размера нос с небольшой горбинкой располагался над изящными, чуть приоткрытыми губами. Девушка была среднего роста, с высокой грудью и сильными красивыми ногами. Лисья шкура, подвязанная вокруг широких бёдер, составляла всю её одежду.
Шекна красотой лица не отличалась, но в целом была пропорционально сложена. Её спокойный и покладистый характер помогал ей в общении со своенравной Клуштой.
Подружки с большим интересом разглядывали мою одежду. Они цокали языками, рассматривая ткань, из которой была сшита рубашка, пальцами прикасались к пуговицам. Особое восхищение у них вызвали заклёпки и карманы на джинсах. Когда же я снял кроссовки, и снова надел, продемонстрировав действие липучек, на которые они застёгивались, девушки пришли в восторг. Они так громко смеялись, что вокруг нас собрались чуть ли не все женщины племени вместе со своими детьми. Даже некоторые взрослые охотники пришли посмотреть, в чём дело.
Я разделил ивовые прутья на три части и дал по одному пучку Клуште с Шекной, после чего стал показывать, как сплести небольшую корзинку. Девушки старательно повторяли мои движения, и вскоре дело у них пошло на лад. Конечно, получившиеся у них корзинки были далеки от совершенства. Главное, что мои ученицы поняли сам принцип плетения.
Зрители постепенно разошлись, и мы опять остались втроём. Мне захотелось быстрее освоить язык племени. С помощью девушек в этот день я выучил около пятидесяти слов.
Следующие два дня мужчины на охоту не ходили: запасов мяса было достаточно. Охотники приводили в порядок своё оружие. Двое из них рыбачили на реке, искусно обращаясь с зазубренными острогами, наконечники которых были сделаны из костей животных. Лодкой им служил выдолбленный ствол дерева. Рыбаки управлялись с ним при помощи грубо вытесанных вёсел. На моих глазах один из мужчин тщательно выверенным движением пронзил острогой большую рыбину. Его напарник сразу развернул челнок носом к берегу и принялся грести изо всех сил. Рыба извивалась, но зазубрины оружия не позволили ей сорваться с него. На мелководье рыбак ещё глубже вонзил острогу и бросил окровавленную добычу на берег.
Мои языковые познания значительно расширились. Одновременно я и сам учил Шекну и Клушту русскому языку. Они ещё мало что понимали, поэтому иногда я позволял себе некоторые шалости:
– Клушта, скажи: «Милый, любимый Сергей».
Девушка повторила эту фразу с таким очаровательным акцентом, что я, рассмеявшись, поцеловал её в щёчку.
– Милая, любимая Клушта, – произнёс я, ласково проводя рукой по её головке. Она вдруг зарделась и, уткнувшись лицом в мою грудь, тихо прошептала:
– Сергей, милый, любимый.
Я даже опешил. Вот тебе и первобытные люди! Слов девчонка ещё не знает, а по интонации всё поняла.
Глава 3
Утро четвёртого дня моего пребывания в племени выдалось пасмурным. Собирался дождь. Я сидел у костра рядом с вождём и смаковал слегка подсоленную мозговую косточку. Кикнауч долго смотрел на меня, не решаясь оторвать от столь приятного занятия, потом, видя, что я никак не реагирую на его проницательный взгляд, всё же спросил, где лучше поохотиться в этот раз. Поняв, что мне так и не удастся спокойно завершить свой завтрак, я вздохнул, с разочарованием отложил кость в сторону и нехотя показал рукой вверх по течению реки.
7 
