очень нудно 
26 
— Эмили, — пробормотал он, оторвавшись на секунду от ее губ, а затем вновь принялся мягко посасывать ее нижнюю губу.
Жаркое дыхание Эмили обожгло ему лицо, как только она раскрыла рот, покоряясь движениям его языка. Эмили порывисто обвила руками шею Саймона и прижалась к нему мягкой и полной грудью.
Он издал невнятный стон, скользнул руками вниз, ощупав ладонями ее талию и бедра, и осторожно приподнял Эмили. Вкус ее губ доводил его до безумия, и он хотел теперь намного больше, чем поцелуи.
Саймон чувствовал быстрое биение ее сердца и вдруг ощутил невыносимое страстное желание соединиться с ней, довести дело до конца. Но не здесь, не на холодном кафеле бассейна.
Собрав остатки воли, Саймон слегка отстранился, готовый немедленно схватить ее на руки и отнести в постель. Но Эмили не двигалась и не отрываясь смотрела на него. Саймон увидел в ее глазах… желание, смущение и… ох, проклятье, нет, только не это… страх.
Его страсть сразу умерла, подобно тому, как увядают нежные лепестки летних цветов при первых заморозках.
Он вспомнил собственную клятву и сообразил, что если сейчас нарушит ее, то станет отвратителен самому себе на всю жизнь. На что он рассчитывает, планируя соблазнить женщину, которая весьма неохотно согласилась работать с ним и не хотела оставаться в его доме? Он же обещал Эмили, что эта поездка будет строго деловой, а теперь вот подкарауливает ее поздней ночью, когда ясно, что она устала, податлива и нуждается в покое. Неужели его разочаровал обет безбрачия? Или всесокрушающая сила соблазна, исходящая от Эмили, просто распалила его?..
— Извини, — мягко произнес Саймон и сделал шаг назад.
Густой румянец покрыл ее щеки. Саймон спрятал руки за спину и сплел пальцы в замок, чтобы вновь не прикоснуться к ней.
— Я… — Эмили распрямила плечи и вскинула подбородок, — я так же виновата, как и ты. Я знаю твою репутацию и то, какой ты мужчина. Мне следовало остановить это…
Саймон не смог скрыть самодовольную улыбку.
— Какой же я мужчина, Эмили?
Ей было трудно дышать, но она не отвела взгляда.
— Ты… мужчина с недюжинными потребностями, мужчина, который слишком любит женщин. Ты нанял меня, потому что попал в нежелательную ситуацию и тебе не хочется оставлять о себе неприятные воспоминания в родном городе.
— Это все, что ты знаешь обо мне?
Эмили уловила в последних словах Саймона легкое негодование, и снова нахмурилась. Ее охватило смущение от осознания того, что она не лучше, а, вероятно, намного хуже всех женщин, которых встречал Саймон. Святые небеса, всего лишь несколько секунд назад она была готова просить, нет, умолять его заняться с ней любовью. Никто никогда не поверил бы ей, если бы она кому-нибудь в этом призналась.
— Я знаю про тебя немало, — наконец сказала Эмили. — Ты был популярной темой разговора в раздевалке.
— И то, что ты услышала, убедило тебя, будто я человек без тормозов и напрочь лишен самообладания. — Голос Саймона был беспощаден, выражение глаз не предвещало ничего хорошего.
— Это не совсем то, что я имела в виду.
— Но достаточно близко к тому, о чем сказал я. Что именно ты услышала в раздевалке?
Эмили колебалась. Саймону наверняка известно, что болтали о нем в городе раньше, но поскольку он длительное время отсутствовал в Элдоре, то вряд ли успел узнать о всякого рода сплетнях. Она лихорадочно соображала, что бы такое рассказать совершенно невинное…
— Эмили?
— Тебе не было и четырнадцати, когда кто-то застал тебя на месте преступления: ты запустил руку в трусики Джолин де Ленси.
Саймон нервно ухмыльнулся.
— И?..
— Эвелин Янг явилась домой в платье наизнанку, когда вы пошли погулять как-то ночью.
— Было темно, — объяснил он.
Эмили улыбнулась.
— Многие девушки возвращались домой полуодетыми после встреч с тобой. Еще одна не смогла найти свой бюстгальтер до тех пор, пока его не принесла собака. Немало отцов втайне обрадовалось, когда ты затеял войну со своим отцом.
Саймон пожал плечами.
— Зачем ты это делал? — неожиданно спросила Эмили. — Зачем стремился, чтобы твое имя было у всех на устах? — добавила она, когда он вскинул брови.
— Кантреллы известны всем как что-то несерьезное, по крайней мере во всем, что касается их личных отношений. Мой отец был неверным мужем и никогда не раскаивался в этом. Мне казалось, ему нравилось эпатировать публику. Я отдалился от отца, потому что не хотел заходить на его территорию.
26 
