19 
— Ты думаешь, она шпионит на Мориса? — быстро спрашивает женщина по-французски (после целого семестра занятий и каникул во Франции, я научилась понимать этот язык).
— Наверняка, — тоже по-французски отвечает мужчина, — а иначе зачем бы еще она сюда притащилась?
— Нет, честно, — кричу я. Французский я только понимаю, но не разговариваю. — Я не знаю никакого Мориса, Я пришла сюда потому, что вы — лучший дизайнер-реставратор свадебной одежды в этом городе. А я очень хочу тоже стать реставратором. Речь идет только обо мне. Вот, посмотрите мое портфолио…
— О чем она? — спрашивает мадам Анри (а это наверняка она) у мужа.
— Понятия не имею, — отвечает он. Но берет альбом в руки и начинает листать.
— Это платье от Юбера де Дживанши, которое я нашла на чердаке, — поясняю я, когда они доходят до свадебного наряда Биби де Вильер. — В него было завернуто охотничье ружье. Оно все было в ржавых пятнах. Мне удалось полностью их удалить с помощью соуса «тартар». Потом я вручную восстановила бретели и…
— Зачем вы нам все это показали? — спрашивает месье Анри и отдает мне альбом. Стена за его спиной сплошь увешана фотографиями свадебных платьев до и после реставрации. Это впечатляет. Некоторые из платьев пожелтели от времени и выглядели так, как будто рассыплются в прах при малейшем прикосновении.
Но месье Анри удалось вернуть им первоначальную безупречную белизну. Он действительно умел обращаться с тканями и химией в своей мастерской.
— Видите ли, — медленно начинаю я, — я недавно приехала в Нью-Йорк из Мичигана и ищу работу…
— Но это не Морис вас прислал? — Глаза месье Анри все еще подозрительно сощурены.
— Нет, — отвечаю я. Что вообще здесь происходит? — Я не понимаю, о чем вы говорите.
Мадам Анри, стоящая рядом со своим казавшимся по сравнению с ней высоким мужем, протягивает руку за моим портфолио и окидывает меня с ног до головы цепким взглядом — от моего задорного хвостика (миссис Эриксон посоветовала мне убрать волосы с глаз) до прямого платья от Джозефа Рибкоффа под расшитым бисером винтажным кардиганом (в Нью-Йорке с тех пор, как я приехала, стало прохладней. Лето еще не кончилось, но осень уже витала в воздухе).
— Жан, я верю ей, — по-французски говорит она мужу. — Посмотри на нее. Морис никогда не прислал бы к нам такую дуреху.
Мне хочется истошно закричать «Эй!», затопать ногами, чтобы заставить их замолчать, ведь я прекрасно понимаю, что она назвала меня дурехой.
Но с другой стороны, я вижу, что мадам Анри переворачивает страницу и смотрит на фотографии свадебного платья Вики, кузины Люка, которое мне удалось привести в полуприличное состояние (в конце концов она предпочла ему отбеленное платье от Дживанши). Месье Анри в самом деле заинтересован.
— Я сделала все вручную, — говорю я, указывая на платье Вики. — Я путешествовала, и у меня не было с собой моего «Зингера».
— Это ручная работа? — спрашивает он и, внимательно присматриваясь, достает из кармана рубашки пару бифокальных очков.
— Да, — отвечаю я, изо всех стараясь не смотреть на его жену. Дуреха! Да что она понимает! Она вообще, похоже, читать не умеет. Ведь в моем резюме написано, что у меня есть диплом Мичиганского университета. Вернее, будет в январе. В Мичиганский университет дурех не принимают… даже если их отцы работают научными сотрудниками.
— Вы удалили ржавые пятна, — замечает месье Анри, — не используя химии?
— Просто соусом «тартар», — отвечаю я. — Я замочила в нем платье на ночь.
Месье Анри почему-то с гордостью произносит:
— Мы тоже не используем химии. Именно поэтому нас приняли в Ассоциацию свадебных консультантов и мы стали сертифицированными дизайнерами свадебных платьев.
Я не знаю, как на это ответить. Я даже не знаю, что такое сертифицированный дизайнер свадебных платьев. И все-таки говорю:
— Как мило.
Мадам Анри толкает мужа локтем.
— Скажи ей, — говорит она по-французски, — чего еще мы добились.
Месье Анри косится на меня сквозь линзы своих очков.
— Национальная свадебная служба дает нам самые высокие рекомендации.
— Это гораздо больше того, чего добился эта свинья Морис! — восклицает мадам Анри.
По-моему, называть бедного Мориса — кто бы это ни был — свиньей это перебор.
Тем более что я никогда не слышала о Национальной свадебной службе.
19 
