19 
Она занялась вещами Андрея, и на нее вновь накатило отчаяние. Наизусть знала каждую его вещь. Вместе покупали. Костюмы все еще хранили его запах. Ника прижималась к ним лицом, и ей начинало казаться, будто он все еще жив. Он где-то тут, совсем рядом. Но нет. Его, конечно, нигде не было. Он никогда не вернется. Ну почему он не взял ее с собой? И она начинала мечтать. Вот если бы они уехали тогда вместе, то и сейчас где-то были бы вместе. Ведь он и уехал, потому что поссорился с ней. Предатель, зачем он оставил ее жить!
За это время Олег нашел ей квартиру. В центре, гордо объявил он, в районе метро «Динамо». Место расположения было единственным плюсом. Мрачное здание с квартирками гостиничного типа. Крохотная комнатка с кухонькой-нишей, сидячая ванна, совмещенная с туалетом, и только. На все про все четырнадцать метров.
И Ника поняла: она сюда не доедет. Ей вообще незачем никуда ехать. Правда, Олегу она сказала, что квартира ее вполне устраивает. Зачем ему знать. Еще помешает ее планам. Она даже для вида упаковала кое-какие вещи и позволила перевезти их на новое место. Трудиться особенно не пришлось. В ее новую каморку, рассчитанную на крайне убогий образ жизни, много все равно бы не влезло.
Оставшееся Ника раздала и продала.
Покупатель на ее квартиру отыскался быстро и согласился взять вместе с мебелью. Вырученные деньги Ника передала Олегу. Она сделала для Андрея все, что могла. Наступил последний день ее жизни на старом месте, и с утра она поехала на кладбище.
Снег падал и падал. Ника сидела на лавочке, вглядываясь в любимые лица. Мама, папа и Андрей были очень серьезны. А Сева улыбался. Только вот глаза грустные-грустные. Совсем другие, чем при жизни. Почему у умерших на фотографиях они становятся такими грустными? Снимали-то при жизни. Но вот уходят, и взгляд на снимках грустнеет. Может, они тоскуют по близким, оставшимся на земле?
— Не надо, милые, — прошептала она. — Скоро мы встретимся. Вы все ушли, а меня тут забыли. Вам вместе там хорошо, а мне здесь ужасно. Я одна. Совершенно одна. У меня никого нет. Живу непонятно зачем. Мне не нужна больше такая жизнь. Я хочу к вам. Без вас мне вообще ничего не нужно. Какая теперь у меня может быть радость, если нет рядом Севочки и Андрея.
Ника умолкла, задумалась. Где-то она однажды прочла, что счастья бояться не надо, потому что его вообще нет. Неправда! Оно точно есть, уж она, Ника, знает. Счастье — когда тебя любят, и ты любишь, и все любимые вместе с тобой. Живы, здоровы и рядом. Господи, как же еще недавно она была счастлива! Совсем не понимала и не ценила этого. Ее жизнь казалась ей вполне обычной. Глупая, как часто она раньше расстраивалась из-за какой-нибудь ерунды, словно бы забывая, что у нее есть главное. Почему мы начинаем ценить главное, только когда теряем? И тут Ника впервые подумала: не живи она в атмосфере столь долгого и полного счастья, не было бы столь велико теперь ее горе. Чем больше любишь, тем тяжелее терять. Невыносимо терять. У Ники было все, но она и потеряла все, и сил начинать жизнь по новой в себе не находила.
Раньше у нее неизменно была опора. Сперва родители. Потом Андрей. Теперь опереться не на кого, а сама она слишком слаба. Да и что такого хорошего ее может ждать впереди? На что может рассчитывать женщина под сорок, у которой все в прошлом? Все прожито и отжито. Осталась одна пустота. Черная, непроницаемая пустота. Годы и годы тоскливого, одинокого существования в кошмарной каморке. А конец так и эдак один. Она умрет. Только случится это после многих лет бессмысленных мучений. К чему они ей? Не лучше ли разом покончить все счеты с жизнью и вновь оказаться со своими родными.
Она посмотрела на Андрея. Вот у него, в отличие от Севы, такие глаза были уже при жизни. Мертвые, выцветшие, потухшие, даже будто бы цвет потеряли. Жить для него после смерти Севы оказалось выше возможности: Андрей так и не смог избавиться от чувства вины. И теперь, когда его мучения кончились, Ника с горечью осознала: он умер для этого мира гораздо раньше своей физической смерти. Его не стало ровно в тот миг, когда выяснилось, что их сына больше нет.
Вот только почему Андрей был так уверен, что она должна оставаться жить без них? Этого Ника никак не могла понять. Они всегда и во всем были вместе, сообща решали каждую мелочь. Неужто Андрей думал, что ей без него станет легче? Но теперь уже все равно. Ника исправит несправедливость. На это, последнее, у нее еще хватит сил.
19 
