Последние отзывы

  37  

– Забрать… минет? – спрашивает он.

– Именно. Если б только это было возможно.

– Ну, похоже, вы так и сделали, – говорит мой сосед. – Вы же уехали от него.

– Это разные вещи, – печально качаю я головой.

– Billets. – В проходе появляется человек в форме. – Billets, s'il vous plait.^[6]

– У вас есть билет? – спрашивает меня сосед.

Я киваю, открываю сумочку и передаю ему билет. Кондуктор проходит дальше, а сосед говорит:

– Вы едете в Суиллак. Знаете там кого-нибудь?

– Да, там моя лучшая подруга Шери. Она должна встречать меня на станции. Если, конечно, получит мое сообщение. Но я даже не знаю, получила ли она его. Она не берет трубку. Наверное, снова телефон в туалет уронила. С ней всегда так.

– Шери даже не знает, что вы приезжаете?!

– Нет. Вернее, она приглашала меня, но я отказалась. Тогда я еще думала, что у нас с Энди все наладится. Да только ничего не вышло.

– Не по вашей вине.

Я смотрю на него. Лучи солнца, проникающие в вагон, очертили его профиль золотом. Я замечаю, что у него очень длинные ресницы. Почти как у девушки. А еще чувственные губы – в хорошем смысле.

– А вы очень симпатичный, – говорю я. Слезы у меня уже почти высохли. Удивительно, какой терапевтический эффект оказывает рассказ о своих проблемах совершенно незнакомому человеку. Теперь понимаю, почему так много людей моего круга посещают психотерапевтов. – Спасибо, что выслушали меня. Хотя я, наверное, показалась вам психопаткой. Держу пари, вы все думаете, за что вам выпало такое наказание сидеть рядом с сумасшедшей.

– Я думаю, что у вас выдались тяжелые дни, – говорит он с улыбкой, – и что у вас есть все основания немного нервничать. Но я не считаю вас сумасшедшей. Ну, может, лишь чуть-чуть.

Я понимаю, что он шутит.

– Правда? – Вдобавок к симпатичным ресницам и губам, у него еще и очень красивые руки. Сильные, чистые, загорелые, с реденькой щеточкой темных волос. – Просто не хочу, чтобы вы думали, что я хожу и делаю минет направо-налево каждому парню, к которому испытываю жалость. Нет. Это было вообще первый раз в жизни.

– Нет? Очень жаль. Я как раз собирался рассказать вам, как я рос в румынском приюте.

– Вы румын? – Я удивленно смотрю на него.

– Это была шутка, – отвечает он. – Чтобы вы пожалели меня и тоже…

– Я поняла. Очень смешно.

– Да не очень, – вздыхает он. – Я всегда неуклюже шучу. Эй, послушайте, вы не голодны? Может, сходим в вагон-ресторан? До Суиллака еще далеко, а вы съели все мои орешки.

Я смотрю на пустой пакетик у себя на коленях:

– Господи! Простите, пожалуйста. Я просто умирала с голода. Да, давайте пойдем в вагон-ресторан, куплю вам обед в компенсацию за орешки, слезы и свой нелепый рассказ. Мне правда очень неловко.

– Это я приглашаю вас на обед, – галантно заявляет он. – В компенсацию за неподобающее обращение, которое вы претерпели от представителя моего пола. Как вам такой расклад?

– Хм, ладно. Но… я даже не знаю, как вас зовут. Я Лиззи Николс.

– А я Жан-Люк де Вильер, – говорит он, протягивая мне руку. – И, думаю, вам следует знать, что я банкир-инвестор. Но у меня нет ни особняка, ни «БМВ». Клянусь.

Я машинально беру его руку, но вместо того, чтобы пожать ее, просто тупо смотрю на него, мгновенно вспыхнув.

– Ой, простите. Я не хотела… Думаю, не все банкиры плохие…

– Да ладно, – Жан-Люк сам пожимает мне руку. – Большинство именно такие. Но не я. Ну что, пойдем поедим?

Пальцы у него теплые и лишь самую чуточку шершавые. Я смотрю на него и гадаю, действительно ли розоватое сияние вокруг него – это всего лишь свет заходящего солнца, или же здесь ангел, по счастливому стечению обстоятельств ниспосланный с небес спасти меня.

Да уж, никогда не знаешь… Даже банкир-инвестор может оказаться ангелом. Пути Господни неисповедимы.

  37