очень нудно 
78 
Когда Эйнсли предложила вышить несколько подушек для гостиной, Кэмерон посмотрел на нее как на сумасшедшую. И сразу повез по магазинам, Эйнсли уже бывала в Париже — во время ее той поездки с Патриком и Роной, но тогда они снимали комнаты в небольшой гостинице в недорогом районе. Рона так нервничала и волновалась, что не хотела уходить далеко от гостиницы, поэтому Эйнсли толком не видела города.
Кэмерон показал ей новый мир. Он водил ее по магазинам модных и дорогих товаров, где продавалось все, что душе угодно, по лавкам, забитым дорогими произведениями искусства. И везде Кэмерону старались продать все самое лучшее. Эйнсли могла купить уже готовые подушечки или заказать что-то на свой вкус. Она так и сделала, но потом зашла в магазин, где продавались великолепные нитки для вышивки, и купила себе новую корзину для вышивания, наполненную всем необходимым. Блаженство.
Они обедали в кафе, и Эйнсли открыла для себя кое-что еще. Какие вкусные в Париже торты! Она обожала их, многослойные, с прослойкой из шоколада, джема или сахарного сиропа. Во время путешествия по магазинам в четвертый раз Эйнсли съела огромный кусок торта, облизала вилку и, подняв глаза, увидела, с каким изумлением смотрит на нее Кэмерон.
— Я обожаю торты, — пожала плечами Эйнсли.
— В Париже лучшие торты, — сказал Дэниел, вонзая зубы во второй кусок. — В каждом кафе на этом бульваре есть нечто свое, особенное. Можно гулять туда-сюда каждый день и каждый раз пробовать что-то новое.
— Давайте так и сделаем, — улыбнулась Эйнсли.
Кэмерон только смеялся, глядя на них. Он впервые смеялся с тех пор, как Эйнсли присоединилась к нему в Донкастере. И Эйнсли смаковала этот смех, как смаковала остаток шоколадного крема у себя в тарелке.
Вечером Кэмерон показал ей еще один новый мир, тот, который Эйнсли только мельком видела в газетах, в колонках, где описывалась жизнь светского общества. Кэмерон сам выбрал, что ей надеть. Это было платье из темно-красного и серебристого атласа, придуманное Изабеллой, с которым великолепно сочетались бриллианты, подаренные ей Кэмероном в Килморгане.
— Вряд ли это подходит почтенной женщине, — заметила Эйнсли, когда Кэмерон надел на ее шею ожерелье и защелкнул застежку.
— Больше ничего почтенного, Эйнсли Маккензи, — встретился с ней взглядом в зеркале туалетного столика Кэмерон. — Ты очень красивая женщина. И я хочу, чтобы все это видели и завидовали мне.
— Я пошутила.
— А я — нет, — поцеловал ее в шею Кэмерон.
Кэмерон вывел ее на улицу ночного Парижа, и она окунулась в бурлящую жизнь города. До чего же приятно в красивом наряде идти рядом с мужчиной, одетым в черный пиджак и килт. Маккензи теперь принадлежит ей. Дамы смотрели на нее с завистью и любопытством, размышляя, как это белокурое создание поймало в ловушку столь необычного мужчину.
— После этого мы должны попробовать торт, — сказала Эйнсли, сделав глоток шампанского в ресторане «Друан». — Вот тот, шоколадный, с кремом. Мне кажется, это — мой любимый, хотя я и не уверена. Мне еще многое предстоит попробовать.
Торты были самой безопасной темой для разговора. Всякий раз, когда Эйнсли пыталась заговорить о том, чтобы спать в одной кровати, взгляд Кэмерона каменел и он менял тему разговора. Обычно в раздражительной манере. Он сердился, даже если только предполагал, что Эйнсли скажет слово «кровать». Их беседы стали бессодержательными, они по-прежнему страстно занимались любовью, но без слов.
— Большинству женщин хочется бегать по бульварам и покупать украшения и шляпки, — сказал Кэмерон. — А ты мчишься прямиком в кондитерскую.
— Может, потому, — поддержала его беззаботный тон Эйнсли, — что в академии мисс Прингл нам позволяли съесть совсем крошечный кусочек торта. Я привыкла, что если хочу торта, то должна стащить его.
— Так вот откуда у тебя тяга к преступлениям.
— Торт стоил того, чтобы его стянуть, уж будь уверен. Поваром у нас была француженка, и она знала, как приготовить многослойный торт с прослойками из карамели и крема. Теперь я понимаю, что она подарила нам лишь минимальное представление об удовольствиях Франции.
— Я провезу тебя по всей стране, чтобы ты смогла попробовать торты каждой области, — сказал Кэмерон.
— Правда? Это было бы чудесно…
Слова Эйнсли прервал удивленный возглас, на стул рядом с ней опустилась женщина и потянулась к шампанскому Эйнсли.
78 
