Последние отзывы

  183  

По пути в Санта Барбару, я спросил Дженел, была ли она когда-нибудь вместе с этим постановщиком.

Она повернулась ко мне и сказала: «Да». И больше я не задавал ей вопросов.

Однажды мы назначили свидание вечером за обедом, и я приехал за ней в их с Элис квартиру. Открыла Элис. Мне она всегда нравилась и, странно, но я не думал, что она — возлюбленная Дженел. Я еще не был в этом уверен. Элис всегда целовала меня в губы, это было очень приятно. Она, казалось, всегда была рада моему обществу. Мы прекрасно ладили друг с другого. Но в ней чувствовалось отсутствие женственности: она была очень тонка, носила обтягивающие блузки, чтобы подчеркнуть свою фигуру, и была слишком деловита. Она предложила мне выпить, поставила запись Эдит Пиаф, и мы стали ждать, пока Дженел выйдет из ванной.

Дженел поцеловала меня и проговорила:

— Прости меня, Мерлин, я пыталась дозвониться до тебя в гостинице. Сегодня вечером у меня репетиция. Ко мне заедет режиссер и подвезет меня.

Я был поражен. И опять у меня екнуло внутри. Она широко улыбалась, но уголки рта ее немного вздрагивали, что заставляло меня думать о том, что она лжет. Она внимательно вглядывалась в мое лицо, видимо, хотела, чтобы я поверил ей, но она видела, что я не верю.

Она сказала:

— Он подъедет сюда забрать меня. Я постараюсь освободиться к одиннадцати.

— Хорошо, — проговорил я. — Через ее плечо я мог видеть, как Элис смотрится в свое зеркало, и не смотрит на нас, явно стараясь не слушать, о чем мы говорим.

Я подождал, действительно, приехал режиссер. Это был молодой парень, но уже почти совсем лысый, очень деловой и решительный. У него даже не было времени выпить с нами. Он спокойно сказал Дженел:

— Мы репетируем у меня. Я хочу, чтобы завтра ты была само совершенство, когда будем репетировать в костюмах. Мы с Эвартсом поменяли кое-что из одежды и по содержанию.

Он повернулся ко мне.

— Прошу извинить меня за испорченный вечер, но такова наша актерская работа.

Это была избитая фраза, звучавшая как пародия.

Он выглядел весьма неплохо. Я холодно улыбнулся ему и Дженел.

— О’кей, — процедил я. — Забирайте ее, на сколько вам надо.

При этих словах Дженел немного забеспокоилась и сказала режиссеру:

— Ты полагаешь, мы сможем управиться к десяти?

И режиссер сказал:

— Если будем работать в поте лица, то может быть.

Дженел сказала:

— Почему бы тебе не подождать здесь, у Элис. Я вернусь к десяти и мы сможем еще поехать поужинать. Идет?

— Конечно, — ответил я.

И остался у Элис. После того как они уехали, мы стали разговаривать о том, о сем. Она похвасталась, что заново отделала квартиру, взяла меня за руку и повела показывать комнаты. Они выглядели действительно прекрасно. На кухне были сделаны специальные жалюзи, буфеты и шкафчики были отделаны чем-то вроде мозаики. На потолке были подвешены медные кастрюли и прочее.

— Мило, — сказал я. — Не могу и подумать, чтобы Дженел пришло в голову все это.

Элис рассмеялась:

— Нет, это все я.

Затем она повела меня показывать три спальни. Одна из них явно предназначалась для ребенка.

— Это для сына Дженел, когда он приезжает к нам. Потом мы прошли в главную спальню, где стояла огромная постель. Она и в самом деле переделала ее.

Это была явно женская спальня: с куклами на стенах, большими подушками на диване и телевизором в ногах постели.

— Чья это спальня? — спросил я.

— Моя, — ответила Элис.

Мы прошли в третью спальню, которая была явно бутафорской и использовалась, это было видно, как чулан. Всякого рода рухлядь и обломки мебели были разбросаны по комнате. Постель была маленькая, покрытая стеганым одеялом.

— Ну, а это чья спальня? — спросил я издевательски.

— Это спальня Дженел, — ответила Элис, отпустила мою руку и отвернулась.

Я понял, что она лжет: они с Дженел спали вместе в большой спальне.

Мы вернулись в гостиную и стали ждать. В десять тридцать зазвонил телефон. Это была Дженел.

— О Боже! — сказала она. В ее голосе звучали трагические нотки, как будто ее поразила неизлечимая болезнь. — Мы еще не закончили. Может, через час. Ты подождешь?

Я рассмеялся.

— Конечно, подожду.

— Я позвоню еще, — сказала Дженел. — Как только будет ясно, что кончаем, о’кей?

— Конечно, — сказал я.

Мы подождали с Элис до двенадцати часов. Она хотела приготовить мне что-нибудь поесть, но я отказался. К этому времени мне уже стало смешно. Нет ничего смешнее, когда с тобой поступают, как с полным идиотом.

  183