очень нудно 
97 
— Вас совершенно захватила работа по дешифровке.
Она перестала улыбаться, повертела в руках перо, положила его на стол.
— Хотела бы я никогда этим не заниматься. Пользы от нее не много.
— Тогда я освобожу вас от этого занятия. — Он взял ее руку и поднес к губам. — Может быть, останемся дома, и пройдемся по галерее?
— Куда угодно, — сказала она.
Он поцеловал ей руку повыше ладони, проведя губами по нежной коже.
— Вы огорчены чем-то? — Она заколебалась, и он бросил взгляд на дневник. — Это связано с дневником?
Крессида кивнула, потом протянула ему листы с расшифрованным текстом:
— Это ужасно. Я не знаю, что с этим делать.
Алек бросил на нее пытливый взгляд и взял бумаги.
Она знала, что он прочтет. Ее отец каким-то образом встретился с французским офицером и поддался соблазну поделиться с ним тем, что он знал о дислокации английской армии. А позже, чтобы еще подзаработать, он убедил другого военного, более высокого ранга, который знал больше об армии Веллингтона, сделать то же самое.
Алек разгладил листы и начал читать. Постепенно морщинка у него на лбу разглаживалась. Он быстро пробегал глазами по листам, пока не дочитал до конца.
— Вы уверены, что расшифровали правильно? — строго спросил он. — Абсолютно уверены?
— Я… да, — запинаясь, сказала Крессида, сраженная его поведением. Она думала, что прочитанное вызовет у него отвращение, даже гнев, но он стал белым как полотно. — Конечно.
— Это было в дневнике вашего отца?
— Да, — сказала она тихим голосом. — Это ужасно. Мне страшно подумать…
Алек, качнувшись, встал и ринулся к двери. Дверь широко распахнулась и с грохотом стукнулась о стену, заставив Крессиду вскочить. Стыд охватил ее. Ее отец был изменником, лжецом, хуже того — он втянул в свои грязные дела еще кого-то…
И вдруг она ясно поняла, что произошло. Боже, размышляя о грехах своего отца, чувствуя себя абсолютно несчастной, она совершенно забыла об Алеке. Но ее отец служил в пехоте, а Алек — в кавалерии. И он говорил, что никогда не знал ее отца. Она схватилась за голову, пытаясь собраться с мыслями. Алек никогда не говорил ей, как получилось, что его стали считать предателем, а события, о которых писал ее отец, происходили почти десять лет назад, задолго до Ватерлоо. Она не могла уловить связи… но что-то заставило его сломя голову броситься куда-то.
Она вскочила и побежала за ним. Он шел по коридору большими шагами и звал мать.
— Что такое? — забеспокоилась Крессида. Он отмахнулся.
— Мама? — Он повысил голос, снова позвал. Подбежал лакей. — Где миссис Хейз? — спросил он. Испуганный лакей, запинаясь, сказал, что не знает. Алек нетерпеливо отодвинул его и пошел дальше, заглядывая в каждую дверь.
— Почему ты кричишь?
Алек стремительно развернулся и оказался лицом к лицу с Джулией, которая вышла из музыкальной комнаты. Он проигнорировал ее вопрос.
— После Ватерлоо мои вещи отослали домой. Ты так сказала.
Джулия нахмурилась, кивнула.
— Где они? Мама избавилась от них?
— Нет. — Она посмотрела на Крессиду, нерешительно переминающуюся за ним. — Мама отказалась даже взглянуть на них и распорядилась, чтобы их убрали.
— Куда, Джулия?
— На чердак, — удивилась она его нетерпению. — В чем дело?
Он бросился вслед за ней в музыкальную комнату и вышел оттуда с двумя зажженными свечами. Одну он передал Джулии.
— Покажи мне куда.
Джулия посмотрела на Крессиду, которая удивилась не меньше ее, услышав его требование.
— Там темно, как в Гадесе[3], и пыльно. Что там тебе так срочно понадобилось?
Он закрыл глаза и прерывисто вздохнул. Когда он снова открыл глаза, то смотрел прямо на Крессиду.
— Мне нужно найти мой чемодан, — сказал он чуть спокойнее. — Немедленно.
Джулия, выдержав паузу, кивнула. Не сказав больше ни слова, она повела его через весь дом, потом вверх по лестнице, снова по коридорам и, наконец, подвела к узкой дверце. Алек отодвинул задвижку, потянул — дверца со скрипом открылась.
Внутри действительно оказалось темно, как в придуманном греками подземном царстве, воздух был горячим и плотным от пыли. Крессида осторожно двигалась за Алеком. Они оба шли за Джулией: Здесь хранились сундуки и чемоданы, старая мебель, груды ненужной одежды и другого хлама, накопившегося в семействе Хейзов за десятилетия. Внезапно он остановился. Крессида налетела на него. Он взял ее руку и на миг сжал. Это прикосновение много сказало ее сердцу. Что бы ее отец ни сделал Алеку, напрямую или косвенно, он не винил ее…
97 
