23 
Финч взглянул на меня и поднял брови.
— Ого! И что это было?
Я проткнула вилкой маленькую картофелину с сыром и резко выдохнула.
— Не знаю.
Шепли похлопал меня по спине.
— Ты ничего не сделала, Эбби.
— Просто, у него кое-что произошло, — добавила Америка.
— Что именно? — спросила я.
Шепли пожал плечами и переключил свое внимание на тарелку.
— Теперь ты должна знать, что для того, чтобы быть друзьями с Трэвисом, необходимо терпение и снисхождение. Он сам — своя собственная вселенная.
Я покачала головой.
— Это Трэвис, которого видят все… но не тот, которого знаю я.
Шепли наклонился вперед.
— Нет никакой разницы. Ты просто должна плыть по течению.
После занятий я поехала с Америкой в квартиру, и увидела, что мотоцикла Трэвиса нет. Я пошла в его комнату и свернулась в клубок на кровати, положив голову на руки. Утром Трэвис был в порядке. Мы так много времени провели вместе, что я и поверить не могла, что не замечала, как его что-то беспокоило. Более того, меня волновало то, что Америка, казалось, знала, что происходит, а я нет.
Мое дыхание выровнялось, веки стали тяжелеть, и очень скоро я уснула. Когда мои глаза открылись снова, ночное небо виднелось в окне. Приглушенные голоса доносились из гостиной, в том числе низкий тембр Трэвиса. Я кралась по коридору, а затем замерла, когда услышала свое имя.
— Эбби все понимает, Трэв. Не казни себя, — сказал Шепли.
— Ты же уже идешь на вечеринку. Что плохого в том, чтобы пригласить ее? — спросила Америка.
Я застыла, ожидая его ответа.
— Я не хочу с ней встречаться… я просто хочу быть рядом с ней. Она… другая.
— Что значит, другая? — спросила Америка раздраженно.
— Она не мирится с моими загонами и это необычно. Ты сама сказала, Мер. Я не ее тип. Просто между нами… все не совсем так.
— Ты подходишь ей намного больше, чем думаешь, — сказала Америка.
Я тихонько, как только могла, попятилась назад. Но когда под моими босыми ногами скрипнули деревянные половицы, я хлопнула дверью в спальне Трэвиса и прошла по коридору.
— Привет, Эбби, — Америка улыбнулась. — Как вздремнула?
— Меня вырубило на пять часов. Это было больше похоже на кому, чем на дневной сон.
Какое-то мгновенье Трэвис в упор смотрел на меня, но когда я улыбнулась ему, он подошел прямо ко мне, схватил за руку и потянул за собой в спальню. Он захлопнул дверь, и я почувствовала, как сердце стучит в груди, готовясь услышать что-нибудь еще, что окончательно раздавит меня.
Его брови поднялись.
— Прости, Голубка. Я вел себя с тобой, как засранец.
Я немного расслабилась, видя раскаяние в его глазах.
— Я не знала, что ты сердишься на меня.
— Я не сержусь на тебя. У меня есть дурная привычка набрасываться на тех, о ком забочусь. Это дерьмо — плохое оправдание, я знаю, но мне жаль, — сказал он, сжимая меня в своих объятиях.
Я поудобнее прижалась щекой к его груди.
— Из-за чего ты так рассердился?
— Не важно. Все о чем я беспокоюсь — это ты.
Я немного отклонилась назад, чтобы посмотреть на него.
— Я могу управиться с твоими перепадами настроения.
Его глаза вглядывались в мое лицо какое-то время, прежде чем небольшая улыбка появилась на его губах.
— Я не знаю, почему ты терпишь меня, и уж совсем не знаю, что было бы, если бы ты не делала этого.
В его дыхании я ощутила смесь сигарет и мяты. Я смотрела на его губы, мое тело откликалось на нашу близость. Выражение лица Трэвиса изменилось, а дыхание участилось — он тоже это заметил.
Он медленно наклонялся ко мне, а потом мы оба подпрыгнули, когда зазвонил его сотовый. Вздыхая, он достал его из кармана.
— Слушаю. Хоффман? Боже… Хорошо. Это будет легкая победа. Джефферсон? — Он посмотрел на меня и подмигнул. — Мы будем, — он повесил трубку и взял меня за руку. — Пойдем со мной.
Он повел меня по коридору.
— Звонил Адам, — сказал он Шепли. — Брэди Хоффман будет в Джефферсоне через девяносто минут.
Шепли кивнул и встал, доставая из кармана свой мобильный. Через несколько минут по телефону он повторил все то, что сказал ему Трэвис, повесил трубку, снова набрал номер и еще раз повторил эту информацию. Он набирал новый номер, когда закрывал за собой дверь в спальню.
— Ну вот, — сказала, улыбаясь, Америка. — Нам лучше привести себя в порядок.
В квартире витал воздух одновременно напряженный и оживленный. Трэвис, кажется, меньше всего волновался, надевая ботинки и белую майку, будто отправлялся на задание.
23 
